Александра Гринберг - Дочь шторма, невеста огня [≈ Жнец крови и пепла] [litres]

Марк повернулся на бок, чтобы посмотреть на спящую Киару. Она совсем по-детски подложила ладонь под щеку и, кажется, впервые за все время их ночевок не выглядела больной, смертельно уставшей или похожей на мертвеца, наподобие тех, кого она разделывала в морге. Сейчас, в утренних лучах солнца она была особенно красива. Разбросанные по подушке светлые кудри отливали бледным золотом, мягко обрамляя лицо, отчего Киара выглядела особенно юной и беззащитной.

Марк не удержался и мягко коснулся ладонью ее щеки, пальцами обвел резко очерченную скулу, пухлые губы, непривычно бледные без алой помады. Поцеловать их захотелось тут же, чтобы потом спуститься к шее и острым ключицам.

– Моя инфернальная принцесса, – хмыкнул он, прежде чем наклониться к ней и аккуратно коснуться губ.

Еще через секунду кровать прогнулась под весом запрыгнувшего на нее Генри; в ухо ткнулся мокрый нос, заставив поморщиться.

– О Бездна, Генри, ты не вовремя! – Марк попытался отогнать пса, но куда там – завтрак для него всегда был куда важнее желаний какого-то человека, у которого он отнял даже диван.

В ухо ткнулись еще раз, а потом собачьи зубы вцепились в одеяло и потащили его вниз. О том, чтобы подремать еще немного, не шло и речи – Генри попросту не успокоится, пока не вытащит из кровати их обоих. Да и солнце за окном настойчиво напоминало, что пора бы и поднять свою задницу с постели.

– Эй, Киара! – Марк потряс ее за плечо. Реакции не последовало. – Киара, просыпайся, тебя ждут трупы и, мать его, Гейбриел.

Киара мученически застонала, пряча голову под сползающее не без помощи Генри одеяло.

– С кем надо переспать, чтобы рабочий день начинался после обеда? – послышалось приглушенное подушкой бормотание.

– Какая разница, если можно только со мной? – возразил Марк, мягко отгибая угол одеяла. Обнажившееся плечо манило белизной кожи – его тут же захотелось поцеловать, хотя действеннее было бы укусить посильнее.

– Почему это?

– Потому что со мной у тебя серьезные отношения и свежеотремонтированная кухня. Пусть твой кот и видал меня в гробу за то, что я увел тебя у него. Так что да, тут без вариантов. – Каждое слово Марк сопровождал поцелуем и старался дышать ровнее. От одних мыслей, что Киара и впрямь его (и, кажется, не собирается в ужасе подскакивать от таких речей), демонская кровь в его жилах закипала, сжигала любой намек на самообладание и терпеливость.

– Эйнтхартен, от твоего трепа несет безысходностью, тленом и свадебным обрядом, – проворчала Киара, не без труда разлепив глаза и поежившись. – Сдается мне, пора бежать в ближайшее окно.

Бежать в окно, впрочем, она не спешила. Ее рука привычно уже коснулась его лба, прошлась по волосам и стиснула плечо, бездумно поглаживая; во взгляде явственно читалось исступленное желание притиснуться к Марку покрепче и проспать так до самого обеда. Киара, мягко говоря, не была жаворонком.

Марк с трудом подавил желание прижать ее к себе (и плевать, что одеяло давно перешло во владение Генри) и, быстро погладив по гладкому бедру, неохотно отстранился. Мысль о том, что Киару придется оставить наедине с Лейернхартом, бесила неимоверно, до пелены перед глазами, но в самой глубине души Марк был рад, что ему не придется сидеть с ним в кабинете несколько часов кряду. Он попросту не был уверен, что сможет сдержаться и не убить подонка.

– Да не делай ты такую физиономию, – проворчала Киара, будто прочитав его мысли. – Коммандеры найдут, на что сослаться. Либо продолжат педалировать сказочку про охранника, либо вспомнят про артефактное право. Книжонка-то твоя у нас в участке, и мы всегда можем сказать – мол, раритет стоимостью в полмешка золота, дышать и трогать можно в присутствии хозяина. Будет тебе допуск, короче. Погоди, пока Гейба повяжем.

«Да, только для этого придется позволить Гейбу попытку убийства».

План, задуманный Киарой, ему откровенно не нравился. Как и любой другой, где та могла пострадать. То, что она, на минуточку, боевой некромант и сотрудница имперской полиции, априори подвергающая себя опасности по семь раз на дню, совершенно ничего не значило.

– Чем займешься? – поинтересовалась Киара уже в дверях, полностью собравшаяся и принявшая образ суровой некромантки.

– Навещу родные пенаты, придушу наконец папеньку и заберу свою часть наследства, – перечислил Марк с насмешкой, загибая пальцы. – Ну, и стащу у Данки пару-тройку пирогов. Как тебе план?

Судя по ухмылке и поцелую, которыми его одарили, план пришелся Киаре по душе. Часть с удушением Альфарда – в особенности; жаль, что ее придется пропустить.