Елена Шанс - Лучший мистический детектив

Джеймс видел Лауру. Она присела рядом с ним на траву и осторожно провела кончиками пальцев по его лицу, потом прикоснулась к ране. Приятная прохлада ее руки остудила жар, и он впервые вдохнул полной грудью. «Очнись, еще не пришло твое время …», – услышал он тихий голос, родившийся в его сознании. С трудом приподняв отяжелевшие веки, он увидел нечеткий силуэт жены. Только ее волнистые каштановые волосы стали темными и прямыми, а голубые глаза были чернее ночи.

Борясь с оцепенением, Джеймс попытался привстать, но застонав от приступа боли, вновь откинулся на траву. «Странно, – подумал Джеймс, – никогда не думал, что боль не оставляет и после смерти. И почему Лаура встречает меня здесь?», – вдруг похолодел он. Сознание медленно возвращалось к нему, и только через несколько мучительных минут, растянувшихся для него на целую вечность, он понял, что все еще жив, а рядом с ним совсем не его жена.

– Кто ты? – едва слышно спросил Джеймс, рассматривая молодую индианку. Она была поразительно красива. Светлую кожу лица покрывал легкий загар, высокие скулы подчеркивали огромные темные миндалевидные глаза, нос был тонкий и изящный, а губы четко очерченные. Роскошные черные волосы, прихваченные только красной головной повязкой, свободно спадали на спину. Одета она была в шерстяную рубаху, вышитую по вороту и по низу, кожаные штаны и мягкие мокасины. С первого взгляда – обычная индианка, но весь ее облик дышал внутренней силой, а взгляд проникал в самые сокровенные уголки души.

Ничего не ответив, девушка поднялась и отошла к ручью, где стоял, перебирая копытами, потрясающий гнедой жеребец. Она подвела к нему коня и, почти прижавшись к мохнатому уху губами, что-то прошептала. К его изумлению, жеребец, вдруг став на передние колени и согнув задние ноги, почти лег на землю, после чего индианка жестом попросила Джеймса взобраться на лошадь. Он попытался приподняться, но тело практически не слушалось его. Тогда девушка с трудом втащила его на лошадь, положив его поперек спины лицом вниз и закрепила ремнями. Жеребец резко поднялся на ноги, и от оглушительной боли Джеймс потерял сознание.

Индианка осторожно вела на поводу коня со странной поклажей все выше и выше в Черные холмы. Сквозь забытье Джеймс иногда стонал, по его телу катились большие капли пота, но стоны становились все тише и слабее, а по лицу стала разливаться восковая бледность. Несколько раз индианка останавливалась и прикладывала руку к его голове. От этого, кажется к Джеймсу возвращалась жизнь, но ненадолго. Женщина стала заметно волноваться и подгонять коня на нелегкой крутой каменистой дороге.

Через несколько часов за очередным поворотом рядом почти с вертикальной скалой показалась небольшая ровная площадка, скрытая среди больших сосен и покрытая густой травой. Индианка подошла к скале и, сдвинув в сторону искусно сделанную деревянную решетку, обвитую зеленой травой, открыла проход и завела туда лошадь.

Ад был непереносим. Его тело и плоть рвали железными клещами, огонь лизал его кожу, а внутрь лился расплавленный свинец. «Почему я здесь? Ведь я видел ангела! Или он только показался мне?» – возникла первая мысль, и инстинктивно Джеймс попытался приоткрыть глаза, ожидая увидеть бушующее пламя. Но было темно. И тихо. Его окружали каменные стены пещеры, и только поодаль горел небольшой костер, у которого склонилась неясная фигура.

Фигура поднялась от костра и подошла к Джеймсу. Он узнал индианку и вспомнил, как она грузила его на лошадь, потом в его памяти был полный провал. Девушка поднесла к его рту глиняную чашку с резко пахнущей жидкостью и влила ее ему в рот. И снова жидкий огонь опалил его изнутри, но через несколько мгновений боль стала затихать, и Джеймс впал в глубокое забытье.

В этот момент в центре пещеры, как будто ниоткуда, появилась слабая тень. Она стала уплотняться, обретая очертания огромного медведя, стоящего на задних лапах. Огонь в костре затрещал, зачадил, окутывая фигуру дымом, а когда он рассеялся, на месте медведя стоял пожилой индеец, в накинутой на его плечи медвежьей шкуре – ритуальном наряде вичаша-вакана, шамана. Он был высокого роста, седеющие волосы, заплетенные в косу, капюшоном прикрывала медвежья голова с обнаженными клыками. Лицо его избороздили глубокие морщины, но темные глаза излучали силу и острый ум. Он был обнажен по пояс, и на его могучей груди прямо под сердцем находилась татуировка – медвежья лапа с загнутыми острыми когтями, покрытая орнаментом.