Борис Иванов - Скрижаль Дурной Вести

— Уважаемый господин… э-э… Новикофф, — низким и натурально картавым баритоном начал он, жестом отстранив рванувшегося в бой верного подручного Фемиды и потратив секунд восемь на считывание фамилии вопрошающего с монитора, — я с большим интересом отношусь к легендам, связанным с фамильной драгоценностью нашей семьи, и могу считаться, — тут Картавый Спиро окинул рассевшуюся перед ним компанию жалких снобов орлиным взором, — лучшим специалистом по такого рода фольклору… Меня не страшат все эти леденящие кровь истории, хотя… — тут господин Апостопулос выдержал эффектную — в традициях классических театральных подмостков начала восемнадцатого века — паузу, — хотя я не назвал бы некоторые из них досужими выдумками…

— Значит, — встрял в его монолог какой-то магрибинец с Архипелага, — вы не отрицаете, что есть все-таки доля истины в…

— Есть, мой друг, есть… И немалая. Ну кто, к примеру, станет отрицать историю гибели экспедиции Ди Маури? Смерти Мураты? Или, если уж на то пошло, подлинность дневников адмирала Шайна? Между тем этот человек не был ни сумасшедшим, ни наркоманом…

— Но ведь это могло быть просто… э-э… формой разрешения его скрытых литературных амбиций… Проще говоря, не фантазировал ли часом почтенный адмирал на досуге? — неожиданно поддержала повернувшую в новое русло дискуссию Энни.

— В отличие от простых смертных, — господин Апостопулос вновь уподобился горному орлу, горделиво копошащемуся в своем гнезде, — я имею в своем распоряжении полный текст дневников Шайна. Не столь давно я получил возможность приобрести подлинник, — последовала всеобщая, преисполненная почти религиозного почтения пауза, — этого документа… И этой возможностью воспользовался. Да-да, — Картавый Спиро как бы свысока покивал пишущей братии, — я немного потратился на то, чтобы пополнить свою коллекцию… э-э… предметов, так или иначе связанных с этой реликвией нашей семьи… Так вот, адмирал Шайн литературными… х-хе… потугами не грешил. Наоборот… Наоборот, дорогие мои… Более двадцати лет подряд человек заносил в свой дневник странные и… э-э… страшные события своей жизни. Как правило, сухим, как это говорят… суконным языком… Дневник он скрывал от окружающих. Тщательно прятал. Скорее всего, даже собирался его уничтожить… Но вы знаете, какой оборот приняли дела… Нет, нет, дорогие мои, фантазером адмирал Шайн никак не был… На таких фантазиях иные — вы-то это, х-хе, хорошо знаете — неплохо могли бы и заработать… А адмиралу такая мысль и в голову не приходила. Потому что, когда что-нибудь написанное… э-э… измышлено, это всегда забавно, а вот когда то, что написано — правда, так это может быть очень даже страшно и постыдно…

Последовала короткая пауза.

— Так вот, я вовсе не считаю многое из того, что рассказывают о Дьяволовом Камне, пустыми выдумками… — отрешенно продолжил господин Апостопулос.

— И тем не менее вы не боитесь обладать предметом с такой жуткой репутацией? — вернула с небес на землю ход пресс-конференции белобрысая Марта Челленджер из «Кроникл».

— Нет, не боюсь. Ибо, — тут Картавый Спиро воздел к полированного камня панелям потолка смахивающий на сухую ветку палец, — все, кого Господь наказал за обладание Роковым Камнем, ПОКЛОНЯЛИСЬ ДИАВОЛУ…

— Господь с вами, никто и никогда не слышал о том, чтобы Ди Маури, Хольц, Нарский или тот же адмирал Шайн были сатанистами, — с нескрываемой иронией прервала уважаемого негоцианта Энни.

— Все они поклонялись ложному богу, — поучительно произнес Картавый Спиро, — а это все равно что исповедовать веру в Сатану и Антихриста. Ко мне же это не относится…

Последовала неловкая пауза: заполнявшие Овальный кабинет протестанты, католики, православные, иудаисты, мусульмане, лица, исповедующие еще бог весть какие религии и не верящие ни в Бога, ни в черта, а также лица, равнодушные ко всем вероисповеданиям, безуспешно пытались сообразить — какому, собственно, богу молится старый мошенник?

— И вы осмелились бы, вопреки легенде, надеть перстень с Камнем Сатаны, так сказать, на перст? — воспользовался моментом Уолт.

— Нет. На это я не решусь. Взять в руки — не более… И никому не посоветую совершать с ним дерзкие эксперименты. Ибо не люди владеют Камнем, но Камень пасет людей. Он ищет Предназначенных.

— Предназначенных к чему? — с интересом осведомился давешний магрибинец.

— К тому, что определил ТОТ или ТЕ, кто сотворил Камень. И послал его нам. Может быть, тысяча человек наденут и снимут этот роковой Перстень, не оставив никакого следа в своей судьбе. Но Камень и не прейдет к ним… Он из тысячи найдет одного. И этот один не снимет Камень со своего перста до того срока, когда он выполнит ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ…