Гораций Голд - Вопрос формы

– Ждите здесь, за дверью, – сказал Гилрой. Через несколько минут к подъезду подкатило такси.

Гилрой сидел в кабине и наблюдал. Из-за поворота улицы выехал черный автомобиль и медленно проплыл мимо. В свете фонаря сверкнул ствол автомата. Гилрой подождал, пока черная машина свернет на Западную улицу.

– Быстро! Быстро! – хрипло крикнул он и замахал руками.

Редактор схватил Вуда, толкнул дверь и вылетел на улицу. Такси рванулось с места…

– Мне кажется, выходить надо здесь, – спустя не сколько минут сказал Гилрой и постучал пальцем по стеклянной перегородке, отделяющей кабину от водителя. Машина затормозила. Вуд вылез вслед за журналистами и затрусил мелкой рысцой, чтобы они не отстали от него.

Вскоре Гилрой и редактор глядели в темноту подвала – старое убежище Вуда.

– Выходите! – крикнул Гилрой. – Мы ваши друзья… Мы хотим вам помочь…

Ответа не последовало. Они зажгли спички и полезли в подвал.

Вуд остановился в том месте, где днем начертил шифровальную таблицу, и залаял. Журналисты кинулись к нему.

– Увидел, должно быть, что-то, – шепотом сказал редактор.

Гилрой прикрыл ладонью спичку, посветил и пожал плечами.

– Он на землю показывает, – сказал редактор.

Гилрой опустил спичку.

– Это и есть то, что мы ищем? Квадрат на земле, исписанный буквами и цифрами…

– Я вернусь через секунду, – ответил Гилрой. – Пойду принесу фонарь.

– Что мне делать, если придет этот человек? – по спешно спросил редактор.

– Ничего, – отрезал Гилрой. – Он не придет… На таблицу только не наступите.

Гилрой исчез.

Когда наконец он вернулся, редактора прорвало:

– Кончай со всем этим, Гилрой. Не могу же я терять целую ночь… Даже если мы и раскопаем правду, напеча тать-то все равно ничего не сможем…

Гилрой молча направил свет мощного фонаря на квадрат с шифровальной таблицей.

– Смотрите сюда, – сказал он. – Тот, кто сделал эту таблицу, был очень осторожен. Он стоял спиной к стене, чтобы никто его не застал врасплох. Таблица обращена к нам верхом. Посмотрите внимательно на то место, где должен был стоять тот, кто писал шифровку.

Редактор посмотрел и спросил озадаченно:

– Что же ты там увидел?

– Отпечатки ног, которые вы только чуть что не затоптали. Но не человеческих ног! Это отпечатки лап собаки.

– Брось дурака валять, Гилрой!

Репортер молча подобрал с пола огрызок карандаша. Он повертел его в руках, прежде чем отдать редактору.

– Это тот самый карандаш, который собака схватила со стола, когда мы выгоняли ее из редакции… Собака несла его в зубах. Вот, пожалуйста, следы зубов на боковых гранях. Но вот следы зубов у тупого конца карандаша: собака писала. Может быть, я и схожу с ума… – Он до стал из кармана грязный листок с шифровкой и распрямил его. – Я сразу обратил внимание на эти пятна, но ничего тогда не понял. Как по-вашему, что это такое?

Редактор послушно исследовал бумажку.

– Возможно, отпечатки ладони, – сказал он.

– Детской, что ли?.. По-моему, и вам ясно, что это отпечатки лап. Точно такие – рядом с таблицей. Вы ведь уже поняли, что я имею в виду. Посмотрите, как внимательно слушает нас пес, и не только слушает, но и понимает все, о чем мы говорим.

Не повышая голоса, Гилрой сказал:

– А вот и автор записки!!

Импульсивно Вуд обернулся и посмотрел на репортера.

– Зарубите это себе на носу и не обманывайте себя, шеф. Мосс и Тальбот создали оборотня!

Вуд залаял и радостно потерся о ноги Гилроя. Наконец-то его поняли!

Но редактор разразился смехом.

– Напрасно ты работаешь в газете, Гилрой. Время только теряешь зря…

– Допустим, – зло ответил Гилрой. – А другое объяснение у вас есть?.. Собака прорвалась в редакцию; она миновала все этажи и отделы и попала именно в репортер скую, потому что именно туда она и хотела попасть. Собака лаяла, желая привлечь наше внимание, а мы ее выгнали. Тогда она вернулась с бумажкой, на которой каракулями было написано: «Я человек». Эти два слова заняли у нее целую страницу. Попробуйте писать зубами и увидите, какие каракули у вас получатся… Собаке было необходимо найти более экономную систему письма, вот она и воспользовалась простым шифром. Но потеряла свой карандаш, поэтому и украла один из наших. Потом возвратилась снова сюда, укрываясь от головорезов Тальбота. У таблицы нет отпечатков ног, но есть отпечатки лап. И на принесенной нам бумаге тоже следы лап… Этот пес слушает каждое наше слово и понимает его. Когда я упомянул об авторе записки, он тут же повернулся. Что вы скажете на это?