Мак Рейнольдс - Толкач

Он ожидал, что его повезут в Калемегданскую тюрьму, где обычно содержались политические заключенные, но вместо этого они свернули направо на Партизанскую площадь, затем на бульвар Ноябрьской революции. От удивления Иосип открыл было рот, собираясь сказать что-то сотруднику органов госбезопасности, сидевшему рядом с ним, но промолчал, и губы его побелели. Теперь он знал, куда его везут. Очевидно, обвинения ему предъявлялись нешуточные.

Чуть в стороне от парка стояли правительственные здания. Скупщина, старое здание парламента, сохранившееся с тех дней, когда Трансбалкания была отсталой третьеразрядной феодально-капиталистической державой. Национальный банк, новые здания Борьбы и Политики. И, наконец, футах в ста от бульвара – мрачное приземистое здание Министерства внутренних дел.

Оно было построено давно, еще в те времена, когда в стране господствовали русские, в рабском подражании архитектурному кошмару, известному как сталинская готика. Оно задумывалось строгим и внушительным, а получилось просто зловещим.

Да. Теперь Иосип Пекич знал, куда его везут.

Лимузин на воздушной подушке бесшумно скользнул по дорожке мимо массивной металлической статуи рабочего – борца с силами реакции, с винтовкой в одной руке и гаечным ключом в другой – и остановился перед усиленно охраняемым подъездом.

Не говоря ни слова, те двое из органов, что приходили за ним, открыли дверцы и вылезли из машины. Один из них мотнул головой, и Иосип последовал за ними. Лимузин тут же исчез.

Под конвоем Иосип поднялся по мраморной лестнице. Ему пришло в голову, что здесь, должно быть, проходил его отец двадцать лет тому назад.

Никогда раньше он не бывал в здании Министерства внутренних дел. Из всех трансбалканцев здесь бывали лишь те, кто работал в МВД, или же те, на ком останавливался внимательный взгляд министерства.

Двери распахнулись перед ним и закрылись, как только он прошел. Иосип Пекич несколько удивился, когда увидел, что изнутри здание обильно украшено бесчисленными бронзовыми и мраморными статуями, картинами и гобеленами. Оно напоминало безвкусные музеи Загуреста.

Прошли через анфиладу залов и огромных комнат и наконец очутились в небольшом помещении, где за письменным столом в одиночестве сидел худощавый самоуверенный человек и нервно чиркал что-то электронной компьютерной ручкой в бумагах, стопкой лежавших перед ним. Он был одет в безукоризненно выглаженный костюм и курил сигарету, вставленную в маленький, похожий на трубку мундштук – из тех, что ввел в употребление по всем Балканам маршал Тито.

Все трое, как по команде, остановились перед ним: и на лицах зомби появилось выражение почтения с примесью робости. Перед ними, очевидно, был человек, наделенный властью.

Сидевший за столом дописал лист и бросил его в отверстие в столе, откуда лист по желобу попадал в автоматический перфоратор, а затем регистрировался. Человек взглянул на них раздраженно, – но тут же быстро встал и, к величайшему изумлению Иосипа Пекича, на его лице появилась вкрадчивая улыбка. Иосипу и в голову не могло прийти, что в Министерстве внутренних дел кто-то будет ему улыбаться.

– Александр Кардель, – представился человек, сунув Иосипу узкую ладонь для рукопожатия. – Вы ведь Пекич? Мы вас ждем.

Иосип в недоумении пожал протянутую ему руку и растерянно взглянул на стоявшего рядом зомби.

Кардель перевел понимающий взгляд с Иосипа на конвоиров и спросил:

– В чем дело? Эти головорезы напугали вас?

В словах Карделя слышались одновременно отвращение и мягкая насмешка.

Иосип нервным движением потер подбородок.

– Конечно, нет.

Зомби щелкнул каблуками:

– Мы всего лишь исполняли приказ.

Кардель удивленно поморщился.

– Представляю себе, – проворчал он. – Милка, ты смотришь слишком много западных боевиков по телевизору. Мне кажется, ты воображаешь себя трансбалканским агентом 007.

– Да, товарищ, – сказал Милка, вскинув голову.

– О, замолчите и убирайтесь вон, – сказал Кардель. Он выбил большим пальцем окурок из мундштука, достал новую сигарету из ящика стола и вставил ее в чашечку мундштука, взглянул на Иосипа и снова улыбнулся, отчего его лицо приняло по-юношески простодушное выражение.

– Вы и представить себе не можете, как я рад наконец познакомиться с вами, – сказал он. – Я уже несколько месяцев вас разыскиваю.

Иосип Пекич смотрел, широко раскрыв глаза. Он только теперь понял, кто перед ним. Имя Александра Карделя почти не упоминалось в новостях, он крайне редко появлялся на фотографиях, да и то лишь на заднем плане вместе с группой партийных функционеров. Но его знала вся страна, да и за рубежом он был известен. Александр Кардель был Вторым. Правая рука самого Зорана Янкеза. О нем говорили, что он-то и руководит страной, стоя за троном.