Мак Рейнольдс - Эксперт

– Укоренится? – спросил я.

– Укоренится, – ответил он уверенно, и показал два пальца, что означало – еще по порции.

– И тебе останется только подать заявление, чтобы тебя приняли на данную работу. С чистым сердцем ты заявишь им, что у тебя большой опыт по этой части.

Я сделал еще один большой глоток. Постепенно меня окутывало туманом.

– Надо посмотреть, – сказал я.

– Отлично, сэр, – сказал он. – У меня записаны десятки различных профессий, и ничего не стоит добавить к ним еще сотню. Главное – выбрать.

– Ш-ш-шо-нибудь о-ош-ш-шобенное, – выговорил я. – Ш-ш-ш-шо-нибудь… у-у-у…

– Уникальное? – Он задумчиво покачнулся на стуле.

Сэм принес еще по бокалу.

Когда утром туман рассеялся, я осторожно открыл один глаз, потом второй. Без всякого сомнения, меня полностью выпотрошили и забыли положить внутренности обратно. Я услышал визгливый голос: “…вслед за пережогом третьего двигателя. В этом случае, если в качестве топлива используется одноатомный водород, теоретически скорость выхода газов достигнет двадцати одной тысячи метров в секунду, тогда как в случае с обычным водородом теоретическая скорость не превысит пяти тысяч ста семидесяти метров в секунду. Разница, однако, заключается в том…”

– Радио, – простонал я. – Только этого мне не хватало. Почему бы им не обложить эти штуки специальным налогом?

Голос умолк, что-то щелкнуло. Я растворил глаза пошире. Это было не радио, а автоматический проигрыватель у моего изголовья. Я сел и, постанывая, выключил его. Проигрыватель производил странное впечатление.

Когда он заканчивал прокручивать последнюю пластинку, все начиналось сначала.

Я потряс головой. Каким-то образом эта штука должна была иметь ко мне отношение. Но она не имела.

Я встал и осмотрелся. Сквозь распахнутую дверь, ведущую в микроскопическое сочетание гостиной-столовой-кухни, я разглядел бородатого человечка, схожего с тряпичной куклой. Человечек спал на диване. Я постарался вспомнить, кто он такой.

– Ньютон Браун, – сказал я наконец. – Чокнутый изобретатель из бара Сэма.

Он открыл один глаз.

– Не ори на меня, – пожаловался он.

– Я же шепотом.

– А похоже было, что орешь.

Он открыл другой глаз.

– Кто ты такой?

Но я сначала отправился на кухню, открыл кран и подождал, когда пойдет холодная вода, чтобы напиться. Затем сунул голову в раковину и стоял так, пока не замерз.

– Великолепно, – простонал я.

Потом я вытерся насухо и сказал:

– Меня зовут Ларри Маршалл. Прошлым вечером мы встретились у Сэма и пили “Джека Потрошителя”. Как сюда пришли – не помню. А почему у моей кровати стоит проигрыватель?

– Проигрыватель?

С похмелья он казался еще ничтожнее, чем раньше.

– На столике у моей кровати.

Он покосился на меня и почесал бакенбарды. Жизнь меркла в его глазах. Наконец он произнес:

– Похоже, что это мой суперцереброграф.

Я щелкнул пальцами.

– Теперь вспомнил? Я сказал тебе, что хочу смотаться из газеты, и ты ответил, что можешь за одну ночь научить меня чему-нибудь путному. И ни черта не вышло. Интересно, куда я засунул аспирин?

Он опустил ножки с дивана и попытался принять вертикальное положение.

– Из чего ни черта не вышло? – спросил он. – Если найдешь аспирин, дай мне две таблетки.

– Из этой супердуперштуки. Думаешь, аспирин нам поможет? Ничему меня твой супердупер не научил.

– Послушай, давай говорить обо всем по порядку, – попросил он. – Голова у меня раскалывается, и я не уверен, что только из-за похмелья. А ты почем знаешь, что ни черта не вышло?

– А чему он меня научил? Какой я был вчера, таким и остался.

Аспирин нашелся в кухонном шкафу. Я взял три таблетки, налил в стакан холодной воды и запил их.

– Разве что голова стала трещать.

Я передал ему бутылочку с таблетками.

Наевшись аспирину, он сказал:

– Сейчас возьмем пластинки и посмотрим, чему ты научился.

Он передвигался осторожно, одной рукой цепляясь за стенку и другой поддерживая голову.

Я слышал, как он колдует с машиной. Затем через несколько секунд раздался грандиозный грохот. Он вполз обратно в гостиную и признался:

– Я их разбил.

Я сел на освобожденный им диван.

– А я – то думаю, почему такой шум? – язвительно сказал я и постарался сфокусировать глаза на ручных часах.

– Черт возьми, пора на работу! Редактор мне голову оторвет.

Он со стоном опустился на стул.

– И не мечтай об этом, – сказал он. – У тебя теперь новая профессия.