Владимир Данихнов - Статика

Я присел рядом с санитаром.

— Как тебя зовут? — спросил я мягко.

— Петр, — ответил парнишка. Я вдруг понял, что он, действительно, очень молод — лет двадцать, не больше.

— Держи, Петр, — сказал я и вложил в его руку сотенную бумажку.

А потом быстрым шагом покинул квартиру.

Вернувшись в парк, я увидел, что газета все еще лежит на том самом месте, где я ее оставил. Даже удивительно — никто не позарился… Хотя, что странного? Вот если бы на ее месте был апельсин или хотя бы банан.

Взглянул на часы: десять минут первого. Все в порядке. До встречи с Китайцем осталось совсем немного времени, но десять минут на газету еще можно выделить.

Первый же заголовок убедил меня в том, что встреча не состоится.

Он гласил:

СЕНСАЦИЯ! УБИЙСТВО ОФИЦЕРА!

Сегодня в два часа ночи по местному времени выстрелом в голову из снайперской гаусс-винтовки был убит капитан Григорий Сысоев. Преступника схватить не удалось. Генерал Малоев в интервью нашей газете заявил, что он приложит все силы, чтобы отыскать негодяя и покарать его в соответствии с законами нашей планеты…

Ну и все в том же духе. А внизу — фотография Китайца в кимоно. Если бы не оно, я бы, наверное, не узнал друга — полголовы у Китайца отсутствовало. Оставшаяся половина скривилась в кровавой ухмылке, наверное, перед смертью Китаец вспоминал девочек из борделя «Оранжевая Луна». Пожалуй, это единственное, что еще радовало его на этом свете.

В сердце стало до невозможности пусто и гулко. Я комкал в руках газету, не зная, что делать. Только что погиб мой лучший друг. Возможно единственный настоящий друг на планете.

Когда рядом приземлилась полицейская машина, я даже не удивился. Я ждал ареста, перекрестного допроса, яркой лампы в воспаленные глаза, ледяного душа посреди ночи…

Воображение рисовало самые мрачные картины, однако старательно обходило другой реальный вариант — самый худший — меня посадят в тюрьму.

Однако из машины вышли не полицейские, готовые защелкнуть на моих руках парализующие волю наручники, а сам генерал Малоев. Раньше я его видел этого представительного мужика только мельком, в основном по стерео и в газетах. Малоев, как и Китаец, был родом из Казахстана. Одно время по всей Статике перешептывались о его амурных приключениях — поговаривали, что любвеобильный генерал переспал чуть ли не совсем женским высшим обществом планеты. Я бы не удивился. Малоев — высокий крепкий мужик, волевой подбородок вечно приподнят, шагает возвышаясь над толпой, хитрый взгляд презрительно скользит по обычным смертным, но улыбается девшукам и женщинам всех возрастов, а выправка выдает в нем настоящего военного в пятом или шестом поколении. Даром, что генералу недавно стукнуло шестьдесят лет.

— Вы хотели со мной поговорить? — спросил я, когда он приблизился.

Малоев кивнул.

— А выбор у меня есть? — поинтересовался я, разглядывая одинокого воробушка, который что-то чирикал, усевшись на кустик. Сколько их, гадов, завезли сюда три года назад — все передохли. Хотя, оказывается, не все. Некоторые выжили.

Губы Малоева сжались в трубочку. Наверное, это означало «нет».

Я грустно улыбнулся и последовал за ним в машину.

Я сел спереди — рядом с генералом, а сзади расположились два угрюмых копа. Один сердито глядел в окно, другой притворился спящим — было видно, что обоим жутко не нравится ситуация, в которой они очутились. Копы и армия всегда враждовали на Статике.

Малоев сделал круг над парком, потом аккуратно направил машину в сторону Трущоб. Вел он уверенно, с каким-то даже достоинством, и я поймал себя на мысли, что если Малоев сейчас прикажет мне выпрыгнуть из машины, я не ослушаюсь. Таким людям как он не принято отказывать.

Ни в чем.

Поэтому я решил, что лучшей тактикой будет молчание, отвернулся и стал любоваться восходом местного Солнца.

— Ты знаешь, зачем я нашел тебя, — прохрипел, наконец, Малоев, неотрывно следя за дорогой. Голос его диссонировал с внешностью, и я расслабился. Все-таки идеальных людей не существует.

— Могу только догадываться, генерал, — ответил я.

— Вчера убили Китайца, — сказал Малоев и искоса посмотрел на меня.

— Я знаю.

— Говорят, ты был одним из последних, кто видел Сысоева.

— Это правда, — кивнул я.

Некоторое время мы оба молчали.

— Я поражаюсь твоему спокойствию, — наконец, сказал генерал. — Вчера убили твоего друга!

— Так все-таки Вы уверены, что это сделал не я? — с любопытством спросил я.