Наталья Неткачева - Охота на блондинок

Света прожгла меня недовольным взглядом и с досадой отбросила окурок в сторону.

— О, любительница мистики пожаловала! Тоже, наверное, думаешь, что я в твою честь спектакль устроила и всё придумала!

— Если так — ты гениальная актриса. А мистикой ты ведь и сама интересуешься: Инга говорила, это ты предложила тот спиритический сеанс провести.

— Ну предложила и что? Это шутка была! Я же не знала тогда, что увижу это , что такое вообще возможно!

Голос Светы сорвался на крик, Вера, метнув в мою сторону предостерегающий взгляд, принялась успокаивать подругу. Мне стало немного неловко:

— Извини, я тебе верю, правда.

— А мне плевать: веришь — не веришь! Мне теперь как с этим жить?! Да ещё после Оксанки? Она ведь тогда тоже её видела… А теперь её нет, что мне делать?

— Забудь. Вик сказал — Оксана специально вас всех разыграла.

— Правда, он так сказал, — подтвердила Вера, болезненно поморщившись при упоминании имени бывшего кумира.

— Вик — придурок, ему верить — себя не уважать, — вяло отмахнулась Света, но взяла себя в руки и медленно побрела к дому. — Идём, я ещё не все вещи собрала. А вот и твой занудный братец подъехал, сейчас, как обычно начнёт ворчать и торопить.

— Где? — Вера, пискнув, то ли от испуга, то ли от радости побежала вперёд.

Света, всё ещё грустная и подавленная, шаг, напротив, слегка убавила. А я вообще не торопилась, наслаждаясь относительно спокойными минутами и по возможности оттягивая визит к Дарине.

После прохладной тени сада, залитые солнцем белоснежная плитка двора, голубая гладь бассейна и разноцветные клумбы, казались слишком яркими. Возле дома стоял большой чёрный джип, вызвавший очень неоднозначные ассоциации. Светы видно не было, наверное, пошла собирать вещи, а Вера разговаривала с высоким русоволосым парнем в строгом сером костюме и тёмных солнечных очках. Ассоциации переросли в стойкое дежавю.

Мне захотелось немедленно исчезнуть, да хоть сквозь землю провалиться, лишь бы он не… Словно прочитав мои мысли, парень, стоявший до этого вполоборота, обернулся и посмотрел в мою сторону. Немая сцена из гоголевского «Ревизора» грозила затянуться надолго, но, заметив меня, сверхдружелюбная Вера сочла нужным нас познакомить.

— Злата, иди к нам! Знакомься — мой брат Алан, Алан — это Злата — подруга Инги.

— Неужели! — голосом Войнича можно было резать стекло. — Не знал, что у Инги есть такие подруги?

Вера переводила удивлённый взгляд с меня на разгневанного брата.

— Э… вы знакомы?

— Нет! — резко и поспешно ответил он.

— Алан, ты ведёшь себя грубо!

— Ничего, я привыкла. Приятно было познакомиться, Алан, — я милостиво кивнула мрачному Войничу и вернулась в сад.

Можно было не надеяться, что он оставит всё, как есть. Выяснения отношений не избежать, так пусть это произойдёт хотя бы не у всех на глазах.

— Ника, иди, собирай вещи! — велел он тоном, не терпящим возражений.

Ника, Вера… Вероника — младшая сестра Войнича! Везёт же мне на случайные встречи и досадные совпадения!

— Хорошо, а ты?

— Здесь подожду. Иди, у нас мало времени, мне ещё на работу нужно!

Я устроилась в той же беседке. Ожидание не затянулось. Алан, олицетворяющий возмущение и праведный гнев, появился через минуту.

— Ты?! — зашипел он, нависнув надо мной сидящей, разъярённым двухметровым драконом. — Ты что здесь делаешь?! Немедленно убирайся из этого дома!

Я поморщилась от такой грубости, но улыбку выдала по всем правилам этикета — самую дружелюбную.

— Не кричи, нас познакомили минуту назад, забыл? Присядь, поговорим.

— Не о чем! Какого чёрта ты тут забыла?

— Вот — уже тема для разговора. Садись, потому что я никуда уезжать не собираюсь.

Он снял очки, видимо, решив испепелить взглядом. Получилось. Расплавленное серебро, потемневших от гнева радужек завораживало и пугало, обещая большие и скорые неприятности. С моей стороны наивно было полагать, что та неделя вынужденного сотрудничества что-то изменит.

— Соберёшься! Я тебя даже лично отвезу!

Ладно, раз так у меня тоже есть, что сказать:

— И сдашь в руки своему рыжему наёмнику?!

Он на мгновение растерялся и не сразу нашёл, что ответить, я поспешила воспользоваться преимуществом:

— У тебя, Войнич, тяжёлая форма мании величия! Кем ты себя возомнил — господом богом? Кто ты такой, чтобы решать, где мне можно находиться, а где — нельзя?! По какому праву ты приставил ко мне конвоира?! И почему я должна уезжать только потому, что тебе так захотелось?!