Наталья Косухина: Сад чёрной розы

Вкупе с красноречивым взглядом смущённого чемпиона это прозвучало очень многообещающе. Чтобы не разреветься от переизбытка чувств, попыталась обратить всё в шутку:

— Эм… и чем мне это грозит?

Он охотно подхватил мой несерьёзный тон:

— Я пока только составляю план действий, позже оглашу.

— Ого! Целый план, а первый пункт в нём уже есть?

— Как раз над ним работаю. Читаю гламурные журналы с кучей советов как понравиться девушке.

— И что там пишут? — заинтересовалась я.

— Что мой поезд ушёл, — вздохнул Алан, — потому что всё решает первое впечатление.

— М-да, с этим у нас как-то не заладилось.

— Знаю. Я вёл себя как последний урод, — искренне покаялся Войнич. — И до недавних пор был уверен, что после всех моих закидонов я тебя просто не стою.

— Хм, а сейчас что-то изменилось?

Он хитро прищурился и строго заявил:

— О, да! Ты бессовестно меня усыпила! Этот поступок тебя тоже не красит!

Теперь настала моя очередь каяться. Зря надеялась обойти неприятную тему стороной.

— Прости… Я не имела права…

— Да, не имела. Никогда так больше не делай! — а вот это уже серьёзно — шутки кончились.

— Не буду. И после этого ты всё ещё хочешь мне понравиться? — спросила совсем тихо.

Дыхание сбилось, щёки горели, его пальцы на моих — обжигали.

— А у меня есть шанс? — так же тихо поинтересовался спортсмен.

— Эм… а он тебе нужен? Зачем? Ведь это просто симпатия, — напомнила его недавнюю формулировку.

— Была раньше. Теперь всё гораздо серьёзнее и, боюсь, процесс уже необратим, — он покраснел, но взгляд не отвёл, только крепче сжал мои ладони.

— Могу приготовить отворотное. Очень эффективное средство от пылких… порывов.

— Значит, мне не поможет, — вздохнул чемпион с притворным сожалением. — Порывы тут не при чём. В тех журналах это называлось по-другому.

— И… как же? — безумно нравилось его смущать и ничего, что собственные щёки уже почти дымились, а сердце отбивало нестройную барабанную дробь.

— Злата, ну не в больнице же! — растерялся Войнич. Зарумянившись ещё сильнее, он неловко оглянулся на стену палаты. Здесь она была застеклена наполовину и всё равно выставляла нас на всеобщее обозрение. — И вообще, ты так и не сказала: есть ли у меня шанс?

— Алан, ну не в больнице же! — передразнила я. — Мне тоже нужно гламурные журналы полистать. Понятия не имею, что приличные девушки отвечают в таких случаях.

Мы засмеялись. Неловкость и смущение растаяли.

— Кстати, что ты сказал моей бабушке? С чего она вдруг стала твоей поклонницей? — вспомнила их вчерашний тет-а-тет.

— Правду. — Спортсмен едва заметно нахмурился. — Она снова завела разговор о переезде, мол, здесь небезопасно. Я предложил свой вариант. У меня есть хороший друг в Германии — мой бывший тренер. У него там фитнес-центр, и он давно зовёт к себе. При необходимости можем уехать туда. Но это в крайнем случае, — быстро добавил он, заметив мою растерянность.

— Ты всё бросишь и уедешь со мной?! — это просто не укладывалось в голове.

— Почему брошу? Переведу бизнес в Германию, там хорошие перспективы.

— Но твоя семья…

— Моя семья — это Ника, а она будет счастлива, если я перестану лезть в её личную жизнь и займусь своей, так что ты ей понравишься. Возьмём её с собой, думаю, сестра согласится. А отец никогда ни во что не вмешивается. Это вообще не проблема.

Наверное, я молчала слишком долго. Алан тяжело вздохнул, неохотно выпустил мои ладони и продолжил менее уверенно:

— Ты не думай, я в любом случае помогу вам с переездом, документами и обустройством, даже если решишь, что я тебе не нужен. Сердцу ведь не прикажешь. Мне просто надо знать, что у тебя всё в порядке…

Приложила палец к его губам, сил больше не было наблюдать его терзания.

— Имей в виду: я не смогу просто сидеть дома, варить борщ и дожидаться тебя с работы. Не умею быть бесполезной — мне обязательно нужно чем-то заниматься. Я не привыкла подчиняться чьим-то правилам. Что ещё? Ах да, у меня репутация деревенской колдуньи. Моя единственная подруга — гадалка и почти медиум, а мой отец… ну ты в курсе! Ничего не смущает?

— Это значит: да, у меня есть шанс? — с несвойственной ему робостью уточнил чемпион.

— Это значит: да — ты мне нужен, но не дави на меня, не пытайся изменить и не слишком усердствуй с заботой.

- Я… мы… Злата!!!

Никогда не видела его таким сияющим, таким настоящим, счастливым! Неужели я сейчас выгляжу также?! Неужели в этой жизни мне отмерены не только боль и разочарования? Он шумно выдохнул, обнял, притянул к себе, уткнулся лицом в мои волосы и горячо зашептал: