Виталий Бабенко - Чикчарни

Нас с Володей не назовешь асами информатики. Впрочем, мы здесь и не для того, чтобы заниматься «софтвером». Присутствовать на подобных совещаниях нас обязывает статус экспертов КОМРАЗа по безопасности. А вот Эдик — самый настоящий компьютерный гений. Нет такого компьютера, с которым он не смог бы договориться. Нет такой машины, которую он не знал бы, как свой бумажник. Нет такого компьютерного языка, которым он не владел бы, как родным армянским. Основное место работы Касабяна Всесоюзное объединение «Информатика» в Москве, где он трудится обыкновенным программистом и о высоких должностях слышать не хочет. Однако ни одно международное совещание по компьютерному гангстеризму не обходилось без Эдика. На его боевом счету — десятки обезвреженных «мин» и «торпед».

Я лично в Нассау второй раз. Известно: запахи активируют па мять. Как только мы отъехали от аэровокзала и я вдохнул сладковатый аромат цветущих растений, воспоминания обрушились на меня. Эх, если бы можно было по желанию выключать память!

Мой первый прилет в Нассау был совсем не радостным. Тогда я изрядно наломал дров, и меня вполне могли бы выпереть из КОМРАЗа, но вступился Фалеев, и я получил лишь строгое взыскание — плюс отстранение на год от оперативной работы.

Фалеев… Старый добрый друг Володька Фалеев, которого, я мысленно успел похоронить, увидев неподвижным в салоне «Стратопорта». А он был лишь «отключен» и парализован курареподобным ядом: сработала растворимая иголка, которой кто-то — теперь-то я знаю кто! — выстрелил в Фалеева из инъект-пистолета. Впрочем, то, что я спутал беспамятство со смертью, было не единственным моим промахом. Главное — я прокололся и нечаянно дал моим противникам понять, что владею важнейшей информацией. Все дальнейшие события — беготня по «Стратопорту», гамма-пушка и страшная угроза, нависшая над пассажирами, псевдосмерть человека, коего я прозвал «неумехой», — проистекли исключительно из моего прокола, и понятно, что винить я мог только себя. А чего стоит возня в туалете с компом и полиэтиленовым пакетом! И последовавший комический эпизод, который превратил драматическую дуэль профессионалов в фарс. Я ведь чуть не убил старушку американку, которая рвалась в туалет, из последних сил сопротивляясь поносу. Я не нанес ей увечий, но все же сшиб с ног, а испуг и победившая диарея поставили точку в этой истории.

Тогда я не уехал дальше аэропорта Нассау. Меня задержали прямо на летном поле и препроводили в полицию, где я узнал о предъявленных мне обвинениях. Немотивированное вмешательство в работу экипажа «Стратопорта», создавшее критическую ситуацию, нападение на бармена, нанесение ущерба имуществу авиакомпании, наконец, атака на пассажирку — этого хватило. Потом я долго замаливал грехи, доказывая честной рутинной работой, что еще могу пригодиться КОМРАЗу. А попав наконец снова в рабочий кабинет в женевской штаб-квартире Комитета по разоружению, я первым делом отыскал свой личный файл и вызвал на дисплеи терминала мое собственное досье. Изумление мое было весьма велико. Да, факт взыскания нашел свое отражение в файле. Но одновременно с этим, оказывается, я был удостоен медали Покровского это высокая честь, ибо сию награду, именуемую «Самая последняя война», вручают только за выдающиеся заслуги в деле избавления человечества от глобальной военной угрозы. Я затаил обиду на своих коллег в Москве, которые не соизволили сообщить мне о таком событии, и одновременно преисполнился гордостью. Значит, вся эта эпопея в «Стратопорте» была не напрасной. Значит, мои муки с шифровкой Олава имели какой-то смысл…

…Машина, предоставленная нам оргкомитетом совещания, довезла нас до Туристского центра. Здесь нашей маленькой группе предстояло прожить несколько дней. Честно говоря, я надеялся не только поработать, но и немного отдохнуть. Предыдущие несколько месяцев были весьма насыщенными, а здесь, в Нассау, я получал как бы случайную передышку: мой непрофессионализм в компьютерном деле служил определенного рода индульгенцией.

За несколько дней я весьма неплохо изучил Нассау. Обошел все магазины на главной торговой улице — Бей-стрит. Побывал в каждом из трех старых английских фортов. Несколько раз переходил по мосту на остров Рай — разглядывал это феерическое скопище отелей, курортов, казино, игорных домов. Скупил массу безделушек из листьев серебристой пальмы на соломенном рынке. Каждый вечер обязательно навещал порт нигде больше я не ел таких вкусных, сочных омаров, как в порту Нассау. Впрочем, скорее всего в этом моем впечатлении было больше от психологического тогдашнего состояния, чем от реальных багамских омаров, травимых хлорной известью. Да-да, багамские краболовы охотятся на этих десятиногих ракообразных с помощью хлорной извести. Ловля с применением динамита категорически запрещена, а с хлоркой пожалуйста. Рыбаки впрыскивают в коралловые рифы известь, и омары выбираются на открытые места — стремясь избежать отравы. Тут их и ловят. А рифы гибнут. Кораллы становятся снежно-белыми, хрупкими, мертвыми…