Даниэль Клугер - Дело о показаниях покойника

– А ты попробуй вспомнить еще раз, – посоветовал Ницан. – Например, жесты, которыми он выражал свое восхищение. Это же был классический вариант мануальной магии. Я в тот момент был занят, но ты-то, вместо рассказов о своих успехах, мог бы повнимательнее следить за нашим подопечным... Ну да ладно, это все уже в прошлом. Да, так вот. Цемэх убил своего шефа, а затем оживил его. Тут я должен сказать, что эта процедура весьма сложна. И преступник справился с ней не до конца. Например, госпожа Сарит заметила появление странностей в поведении господина Тукульти – два месяца назад.

– Подтверждаю, – сказал Набу-Дал. – Сейчас, когда вы это сказали, я тоже вспоминаю. Например, избирательную амнезию. Чрезмерную рассеянность.

– Да, но догадаться о причинах этих странностей, нужен был профессионал. Таким профессионалом мог оказаться личный целитель Шаррукена Тукульти, Сентацерр-Ишти. Но он очень удачно – с точки зрения преступника – погиб в автокатастрофе. Хотя я отнюдь не уверен, что это был несчастный случай. Но тут у меня нет достаточных доказательств, поэтому будем считать ту смерть случайным совпадением, сыгравшим на руку убийце.

– Вот оно что... – протянул президент. – Какой негодяй! Но зачем ему это понадобилось? Что стало причиной убийства?

– Минутку, господин президент, не все сразу... Таким образом, – продолжил Ницан, – первый раз покойник был оживлен сразу после убийства – для того, чтобы спустя два месяца приехать сюда, принять участие в переговорах и скончаться от удара ножа в запертой и охраняемой комнате, куда не был допущен никто из посторонних. Вторично мы оживили его для получения предсмертного видения.

– И нынешнее оживление должно было стать третьим! – воскликнул Лугальбанда.

– Именно так, – подхватил Ницан, – а, как я уже говорил, третий вызов души умершего из Преисподней влечет явление за некромагом Убивающего-Взглядом-Калэба, нередко – в сопровождении самого Нергала-Убийцы, супруга царицы Эрешкигаль.

– Но ведь вызывать должны были вы, – заметил лидер оппозиции. – Что же так испугало преступника?

– Страх, господин Набу-Дал, не всегда поддается рациональному истолкованию, – ответил Ницан. – Я был уверен, что преступник не сможет спокойно сидеть и убеждать себя в том, что адский пес явился из Преисподней не за ним, а за его соседом. Он ведь был все-таки не профессиональным магом, а очень одаренным любителем. Кроме того, опыт свидетельствует, что Убивающий-Взглядом-Калэб не особо разборчив. Уж коли ему удается преодолеть Седьмые врата, он хватает всех, кто подвернется... – сыщик огляделся по сторонам. – Кажется, ваше превосходительство, пора ответить на ваш предыдущий вопрос. С какой целью Цемэх убил собственного шефа? И чего он хотел добиться, совершая столь тяжкое преступление? К сожалению, мы не можем допросить его – даже посмертно, он постарался не допустить этого. Тут, разумеется, моя вина. Я не предвидел такой возможности. Но... – Ницан словно нарочно немного затянул паузу. – Но я надеюсь и эту загадку решить. Прямо сейчас.

Тишина, до этого бывшая просто напряженной, превратилась в могильную.

– Честно признаюсь: меня никогда не интересовали особенности нашей конституции, – заявил Ницан. – Тем более – проблема так называемой преемственности власти.

Услышав столь мудреные слова из уст закадычного друга, Лугальбанда схватился за голову. Ницан Бар-Аба обладал удивительным свойством: при нормальном опьянении его язык заплетался даже на относительно простых словах. Если же сыщик перебирал обычную дозу по меньшей мере вдвое, ему удавалось без запинки произносить такие выражения, которые в трезвом состоянии он не мог бы прочесть даже по бумажке.

Видя, что его собираются прервать, Ницан заговорил быстрее и понятнее:

– Короче говоря, если бы убийство господина Шаррукена Тукульти не было раскрыто, мы имели бы дело с правительственным кризисом. Так?

– Разумеется, – бросил явно нервничавший президент. – С этого мы начали наш разговор позавчера, надеюсь, вы помните.

– Да-да, разумеется, помню. А если бы и забыл, то газеты двух последних дней мне об этом напомнили бы. Только вы, насколько я помню, опасались прихода к власти ваших политических оппонентов – партии «Возрождение Шенаара», – Ницан повернулся к лидеру оппозиции. – Господин Набу-Дал, как вы полагаете, проголосовали бы сейчас за вашу партию граждане Шенаара?

– Как бы не так! – фыркнул Набу-Дал. – После той грязи и тех отвратительных обвинений, которые газеты вылили на нас? Да мы бы вообще исчезли с политической карты! Во всей этой истории мы оказались абсолютно на равных с правительством!