Вячеслав Шалыгин - Формула Вечности

– Сюда не повел, плохие камни, а там дальше – нормальная тропа. – Вахоб подмигнул Жене: – Ездила верхом, ханум?

Женя не ответила. Но неловкая пауза не возникла, Джонатан включил на «громкую» вновь оживший спутниковый телефон.

– Снова Мартов на связи, – сообщил Джонатан. – Послушайте, это интересно.

– Ну, скажу я вам, братья мои Вечные и сочувствующие, это было нечто! – голос Мартова все еще слегка дребезжал, но уже не казался настолько старческим, как час назад. – Почти фильм ужасов. Или образовательный ролик. Знаете, есть такие фильмы про то, как распускаются цветочки. Снимают медленно, прокручивают быстро. Так и тут, только не про фиалки, а про старение человека. На глазах! Наша дама из архива за полчаса на полвека человеческого постарела. Хуже мумии выглядела перед смертью прелестная Натали. Островский пока в реанимации. Да я и сам едва не загнулся. Но теперь вроде бы отпускает. И меня, и других. А у вас как самочувствие?

– Нормально, – ответил Джонатан. – Зеркала нет, но ощущения… прежние. Да?

Он обернулся к Туманову. Тот пожал плечами и молча переадресовал вопрос Жене. Она окинула Джонатана печальным взглядом и кивнула.

– У ворот вы лет на восемьдесят тянули. Теперь снова на полтинник.

– Раньше давали около сорока, – немного обиженно заметил Джонатан и, в свою очередь, смерил взглядом Женю. Она вопросительно подняла брови и перевела взгляд на Туманова. Сыщик погладил ее по руке и отрицательно качнул головой.

– Ты отлично выглядишь, дорогуша. Не веришь, спроси у Эфиопа, он лицо незаинтересованное.

Женя обернулась к Вахобу. Тот приклеил к лицу вежливую азиатскую улыбку и отвел глаза.

– Декорации потекли от слез, а так да, выглядишь молодой, как и раньше. Двадцать пять – от силы.

– Двадцать пять?! – ужаснулась Женя и прикрыла рот рукой. – Мне восемнадцать… было.

– Расслабься, сестренка, – усмехнулся Туманов, – ты теперь такая навсегда.

– Нет, вы серьезно?!

– Шутим, успокойся, – сдался Виктор. – Нас с тобой эта зараза не тронула. Ты просто устала и расстроена, вот и выглядишь неважно. Взбодрись – и все вернется в норму.

– Легко отделались, – сказал Мартов. – А у нас тут все не настолько радужно. Выжившие идут на поправку, в том смысле, что даже молодеют. Но, мягко говоря, относительно. Во всяком случае, до исходного состояния пока никто не дотянул.

– Выжившие? – ухватился Джонатан. – И много таких?

– Я только что звонил в Совет, – голос Мартова стал глуше. – Потери Цеха без учета тех, с кем пока не удалось связаться, около половины. В том числе пять мастеров. Фактически во главе Цеха теперь лишь три мастера и десяток бригадиров. Пардон! И Смотритель, конечно.

– Совсем плохо дело, – Джонатан вздохнул. – Но ничего не изменишь. Придется как-то выкручиваться.

– Придется, – согласился Мартов. – Будут особые пожелания, господа герои? Вертушку наши алтайские друзья уже выслали. В Цехе вас ждут с большим нетерпением.

– Чтобы четвертовать? – невесело усмехнулся Джонатан.

– Вовсе нет, – Мартов хмыкнул. – Ведь ворота открыл Враг, метис, а вы их, наоборот, закрыли. Заодно и метиса уничтожили. Так что вы герои. Коньяк уже открыт, лимон нарезан. Что-нибудь еще?

– Коньяк у тебя и не закрывался никогда, – усмехнулся Джонатан. – Вертушки достаточно. И спасибо, что прикрыли, бригадир Мартов.

– О! – Мартов рассмеялся. – Какое неожиданное повышение! Спасибо, Смотритель. – Он вдруг закашлялся и оборвал смех. – Нет, серьезно, спасибо, Джонатан. Прости, что смеюсь, это нервное. А что касается моей маленькой уловки… я ведь тоже в этом деле замешан. Попытка открыть ворота – это наша общая ошибка. Но кто ж знал, что эта Вечность настолько пакостная штука? Меня до сих пор трясет, как подумаю, чем все могло закончиться.

– А ты хряпни по маленькой, – посоветовал Эфиоп. – У тебя ж коньяк под рукой.

– Хряпнул бы, да начальство нервничает, – адвокат хмыкнул.

– Выпей, но немного, – разрешил Джонатан. – А после сразу найди мастера Островского, если он жив еще. И передай остальным мастерам – по прилете сразу соберу расширенный Совет. Все бригадиры тоже приглашены. Отбой связи, Андрей, до встречи.

Джонатан отключил телефон и взглянул на Туманова. В глазах Смотрителя отражалась вековая усталость, но в то же время взгляд был не таким мрачным, как минуту назад, когда он слушал рапорт Мартова. Туманов будто бы прочитал мысли Джонатана и кивнул.

– Ничего не изменишь. Как ты и сказал. Придется жить с этим дальше.