Олег Объедков - Отрицание отрицания

— А народ? — тупо спросил президент. Впрочем, он таковым уже не был.

— Народ — зритель! — повысил голос Пятницкий. — Тебе же сказали — зритель. В этой игре он может только болеть…

— Только болеть, — задумчиво проговорил Ларист.

Ихона быстро отвернулся от окна.

— Идемте, Ларист, — сказал он. — Иначе нам придется убить вас, а это неприятно. Скоро здесь будет Лакуста…

— Двум ферзям в одной игре не бывать, — напомнил Сокура.

— Авентуза, вставай! — сказал Пятницкий. — Вертолет подан. Я лично вывезу вас к границе…

…Они не появляются ни на телеэкранах, ни на газетных фото… Их лучшая трибуна — пресса. Вот здесь они показывают себя во всем блеске — не найти им соперников по слогу, по умению вязать паутину слов. Если бы им надо было, они доказали бы, что мы живем внутри Земли, а звезды на небе — это огни городов Америки. С ними каждый раз открываешь для себя новую истину, которая перечеркивает старую. Они называют это законом отрицания отрицания, что ж, им виднее, и я не берусь утверждать иного.

Анвар Ларист никаких сомнений в их способностях не испытывал, как не испытывает их и сейчас, когда находится в Женеве и лечит свою то ли селезенку, то ли печень — он сам толком не знает. Когда я утверждаю, что у него цирроз и ему нужно покинуть Женеву, где так много любителей поупражняться со скальпелем в руках над живым телом, он только машет рукой и налегает на спиртное. Меня успокаивает лишь одно — Анвар Ларист умрет в возрасте семидесяти одного года, а это не так мало, если судить здраво.

Иногда к нам в гости приходят Аргамеддон и Янтрей. И тогда мы до утра режемся в золку…