Гапарон Гарсаров - Ламбрант и Зодиак Сатаны

— Браухэ кайнэ данкбакайт, — пропел люциферит с автоматом. — Не нужно благодарностей.

Но Ламбрант и не смотрел на своего сородича. Его взгляд привлекла крыша Дворца Шахтёров. Там показался светящийся силуэт. Он явно наблюдал за происходящим, используя самую выгодную стратегическую точку в полыхающем городе.

— Данталион! — прошипел Павлов и поспешил на дымящуюся площадь.

— Унданкба-а! — прогудел Зибуэль и взмыл в воздух, замахав крыльями.

Люциферит в плаще завидовал способностям соплеменника. Он бы тоже имел преимущество, будь у него сейчас крылья. Однако в измождённом эфонадами теле такого результата просто невозможно добиться. Жаль, что не удалось сначала заполучить себе новый корпорис, а лишь потом ввязаться в местные разборки.

Ламбрант шёл к спалённому скверу перед Дворцом Шахтёров и раздумывал, как лучше ему скрутить шею своего главного врага. Тот, как чувствовал, молча наблюдал за движением двух люциферитов. Он присвоил себе лацерну Одилона, чью голову Павлов сумел отрубить пару месяцев назад. Да и металлический шар «бала» посверкивал в его руках довольно угрожающе. Раньше Данталион предпочитал ходить без всякой одежды, смущая не только братьев, но и монахов.

— Гутен абенд! — поприветствовал он рогатых беглецов и поднял правую руку, словно в нацистском приветствии.

Зибуэль как раз облетел пространство перед дворцом, но приближаться к его крыше побоялся. Люциферит приземлился на дымящиеся развалины фонтана и присмотрелся к фронтону здания. Помимо кивернита, там стояли ещё пять фигур. Одну из них Данталион схватил за плечо и выставил перед собой.

— Не желаешь забрать свои игрушки? — обратился он к бывшему пленнику из Харнаурды-Кей. — Я потихоньку собираю твою рогатую коллекцию.

Люциферит узнал растрёпанную Ксюшу. Та выглядела почти как мертвец. На её рогах имелось гнездо из паутины, которую тут же принялся наращивать кивернит. Он пару раз обвёл длинными пальцами вокруг её головы и легонько подтолкнул к краю крыши.

— Они такие хрупкие, — продолжил Данталион, вовремя придержав Сапуренко за плечи от падения. — Чуть что, сразу ломают свои рожки. За ними нужен глаз да глаз…

— А мне эгаль, — ответил Зибуэль и указал на собрата, который преодолевал ямы и обломки на дымящейся площади. — Единственный, кто хочет отведать твоей блют, это юнгер димоен.

— Ты предлагаешь мне сразиться с червячком? — ухмыльнулся кивернит, обняв Ксению. — Это не столь интересно. Я раздавлю его за полминуты. А тебя — ещё через минуту. И вы оба поедете обратно в наш прекрасный горный санаторий.

— Люстих! — зааплодировал беглец из Харнаурды-Кей, не скрывая своей глумливой улыбки. — Но у меня другой абсихт.

— Любопытно, какой? — поинтересовался Данталион, отшвырнув Сапуренко назад к остальным бесам. — Возможно, ты захочешь быть моей охотничьей хюндхин?

— Слазь оттуда, и я покажу тебе настоящее санаторно-курортное лечение! — рявкнул Павлов, указав когтистым пальцем на владельца венка.

— Ух ты, эта мумия ещё умеет говорить! — фальшиво удивился кивернит, расправив полы светящейся люцерны. — Видимо, тебя недостаточно долго клевали, чтобы лишить языка. Но ничего страшного. Я привёз новых стражников, от которых никто не сумеет сбежать.

С этими словами на правом конце площади, не столь разрушенном от взрывов, возник очередной бовемцис. Он потряс огромной головой, разбрызгивая вокруг себя слюни.

— А-а-а, одного из них я уже райссен изнутри, — похвастался Зибуэль, вновь смахнув с себя кусочек присохшего бычьего мяса. — Совсем гешмаклёс!..

— Ты оценишь по достоинству, я обещаю, — улыбнулся Данталион, и рядом с бовемцисом показался крупный северный олень.

Животные вели себя подозрительно гармонично и даже не нападали друг на друга. Это вызвало у люциферитов долю сомнения.

— Штиар унд хиерш, — в прежнем равнодушном тоне озвучил Зибуэль, почесав свои окровавленные рога. — Ты угрожаешь нам кляйн зоопарком?

В ответ послышался визг. Он донёсся уже не с земли, а откуда-то с воздуха, куда поднимались столбы дыма. Их видел сейчас и Малинин, взобравшись на очередной пригорок в тундре. Ноги уже порядочно устали от ходьбы по болотам и зарослям, а грохот и зарево городских пожаров повергли его в шок.

— Пр-р-р, нет, я туда не пр-р-полезу, — наотрез отказался губастый бес следовать плану Зерданского, чью голову он сейчас держал в руках.

— Да почему?! — принялся возмущаться Филлопон. — Подумаешь, пара домиков сгорели. Завтра уже там всё будет нормалёк.