Светлана Казакова - Город, где живёт магия. Трилогия

За окном сгущался вечер, звуки запускаемых фейерверков становились всё громче, и по телевизору, который я всё же включила, чтобы не сидеть в тишине, шли развлекательные передачи и фильмы про Новый год. В каждом из них случались чудеса. То обычные, житейские, то настоящие, впрочем, в любом случае придуманные фантазией сценаристов. Я сегодня тоже совершила чудо, создав колокольчик, но оно было не для меня. Вот если бы Дарий вопреки всему всё же вернулся…

Абрикос ушёл в спальню, а я допивала второй чайник молочного улуна и размышляла о том, не лечь ли мне спать, не дожидаясь полуночи, когда послышался странный звук. Поначалу я решила, что с улицы, но скоро поняла, что из подъезда. Открывали дверь квартиры. Испугалась я не сразу, подумав, что кто-то уже успел перебрать со спиртным и перепутал двери, но звуки не прекращались. Я вспомнила про охранные заклинания и, поднявшись с дивана, отправилась в прихожую.

Дверь открылась, когда я почти дошла до неё. В ту же секунду меня пронзила внезапная догадка. Охранные заклинания нужно было раз в неделю обновлять, а я об этом совсем забыла!

В квартиру вошёл Богдан Гордеев. Он выглядел точно так же, как в тот вечер, когда предложил подвезти меня в особняк Вороничей. Элегантно и дорого одет, хорошо причёсан, благоухает мужским парфюмом элитной марки.

— С наступающим! — произнёс Богдан, захлопывая дверь. — Надеюсь, вы сразу отдадите мне мой подарок? Я говорю о браслете.

— Я догадалась, — ответила я, сцепив похолодевшие пальцы за спиной. — Если бы я хотела расстаться с этим браслетом, то согласилась бы на ваше щедрое предложение его продать. Но я против.

— А сейчас уже поздно, — хмыкнул он. — Увы. Теперь — только в подарок.

Гордеев сделал шаг вперёд.

— Где мы?

— У меня дома, — отозвался Мартин.

— Ты ведь живёшь в городе.

— Мы с Инной продали особняк Розенберга, и на свою долю я приобрёл себе новый загородный дом. Неплохое вложение средств. А что, тебе не нравится?

— Нравится.

Регина откинулась на спинку кресла, покрепче обхватила ладонями кружку и сделала ещё один глоток. Коньяка в содержимом было явно значительно больше, чем чая. Но, учитывая, как она успела промёрзнуть, это должно пойти на пользу.

Ей не хотелось сейчас ни о чём думать. Ни о сорвавшемся отъезде. Ни о теле инквизитора, которое Шталь оставил догорать вместе с тойотой и сараем. Ни о том, что всё это было проделано её спасителем явно со знанием дела. Ни о собственных планах на будущее.

Мартин разжёг камин в просторной, почти лишённой мебели гостиной. Тепло от него и чая с коньяком блаженно растекалось по телу. Этот огонь, который уютно трещал, освещая полумрак комнаты, был совсем другим — возрождающим, а не разрушающим.

Шталь поднялся с коврика у камина, вышел и вернулся через пару минут.

— Твоя ванна готова, — сказал он и решительно отобрал у неё кружку. Регина запротестовала. — Допьёшь потом, а то ещё уснёшь там.

Она, и в самом деле, чуть не уснула в горячей воде. Почти никаких флаконов в ванной комнате не обнаружилось, кроме бутылочки мятного мужского шампуня. Его пришлось использовать и для волос, и как пену для ванны. Но это ничуть не испортило удовольствия. Она больше не мёрзла, руки уже почти не дрожали, синяки и царапины на теле не выглядели пугающими, так что постепенно Регина начинала чувствовать себя по-настоящему, потрясающе, восхитительно живой.

Мартин нашёл не только ключ от наручников, но также её чемодан и сумку, однако по привычке Регина взяла в ванную комнату только трусики и короткую майку, как дома. Когда спохватилась, было уже поздно. Пришлось выскальзывать из ванной и перебежками отправляться за другими вещами.

Не успела.

Шталь перехватил её в коридоре. Остановившись прямо перед чемоданом, небрежно прислонился к стене. На губах — ухмылка. Как он может быть таким спокойным после всего, что было? После того, как убил человека? Пусть даже свихнувшегося инквизитора, всё равно. Или на него алкоголь действует как валерьянка?

— Как ты это сделала? — спросил Мартин.

— Что?

— Позвала меня.

— Потом расскажу, — буркнула Регина, пытаясь пониже натянуть майку. Неудобно получалось: тянешь вниз — вырез становится совсем уж неприличным, отпускаешь — задирается. А про колокольчик всё равно придётся рассказать, вот только как объяснить, почему именно он стал тем, кто почувствовал и нашёл её?

— А знаешь, что я из-за тебя вынужден был отказаться от своих важных планов?