Георгий Ланин - Синий тарантул

Вскоре Нежину пришлось карабкаться круто вверх, затем нагнуться и войти в высокую гулкую пещеру. Большой керосиновый фонарь, какие носят железнодорожники при обходе пути, осветил каменное убежище, и Нежин увидел настил из досок и грубое кресло.

20 июля Воропаев опять работал один. Стрелка часов подходила к двенадцати, но Нежин ещё не приходил. Добродушный, не по возрасту седой Воропаев в душе считал, что такому таланту, как Нежин, конечно, можно делать исключения. Но участившиеся опоздания его друга, явное пренебрежение к порядкам больно задевали исполнительную душу Воропаева.

Нежин не пришёл и к перерыву. А когда он не явился и к трём часам, Воропаев встревожился и пошёл к Попову. Начальник спецгруппы немедленно позвонил Нежину на квартиру. Ему ответила сестра:

— А сегодня утром звонил Воропаев, сказал: «Вадим у нас». И вчера он звонил: «Не беспокойтесь о Вадиме. Он у меня на именинах».

Слова эти изумили Воропаева: он никому не звонил ни вчера, ни сегодня. Попов торопливо спустился к майору Ганину.

Съездив на квартиру Нежина, майор выяснил, что Вадим ещё вчера ушёл из дому, сказав, что вернётся поздно. Первый телефонный звонок был около полуночи.

— Чертовщина! — выругался Ганин, досадуя, что в дни, когда дорога каждая секунда, он прозевал опоздание Нежина.

Пальцы его автоматически набрали телефон Язина.

— Товарищ полковник, сможете меня принять?

— Жду.

Выслушав майора, Язин коротко приказал:

— Начинайте выяснять обстоятельства исчезновения Нежина. Работайте открыто, демонстративно, шумно! — подчеркнул Язин. — Вызывайте людей, спраши­вайте о Нежине. Если он объявится, немедленно везите его сюда

Оставшись один, Язин всецело переключился на Нежина. Он задавал себе четыре вопроса: «Нежин запил? Убежал? Похищен? Убит?»

Исключив первое, полковник спросил сам себя: «Бежал или похищен?» По долгому опыту он знал, что чем прочнее уложились в памяти события и материалы, тем легче идёт их анализ и обобщение. Поэтому Язин никогда не спешил с выводами. И сейчас, прочитав свои записи по донесению Ганина, он вышел из-за стола, прошёлся несколько раз по кабинету и лишь после этого стал изу­чать положение.

Прежде всего он ещё раз прочитал личное дело Нежина, где было собрано всё, начиная с его аттестата зре­лости и кончая отзывами о нём Пургина, людей охран-группы и официанта «Дарьяла» Маркова. Перед Язиным всё яснее вставал противоречивый облик Нежина: «Кра­сив, талантлив, умён, излишне доверчив. Тяготеет к вину, женщинам. Падок до денег, предан семье. Порывист, щедр, изобретателен. Робкого десятка».

«Приходил к Пургину, — размышлял далее Язин, — хотел в чём-то признаться. Говорил, что готов понести кару. Значит, хотел открыть тайну. Но с чем может быть связана эта тайна? С китайской вазой? С встречами с Будиным? Ещё быть может с чем-то, пока неизвестным?»

И продолжая цепь рассуждений, Язин говорил уже вслух:

— Однако, решившись выдать Пургину свою тайну, Нежин всё-же не пошёл на саморазоблачение. Испугал­ся. Значит, трус, значит, может сбежать. Но почему бы Нежину бежать?

— Чтобы избежать наказания? Или же, если он шпион, то по приказу своего шефа?

— Но бегство из боязни суда противоречит здравому рассудку. Нежин знает, что не сможет скрыться от орга­нов безопасности.

— Значит, похищение! — и Язин обдумал этот ва­риант. — Похищение могло иметь место по следующим причинам: наказание за невыполнение приказа, месть за измену, наконец, для личного опроса, чтобы собрать сведения, которых врагу недостаёт.

— Но, может быть, убийство?

Версия убийства вырисовывалась теперь всё рельефнее и чётче. Возможно, враг пошёл напролом, решив ис­чезнуть из Ясногорска или законсервироваться на долгое время. Отсюда следовал неприятный вывод: в ближайшие дни за Нежиным исчезнет и Будин. И Язин безжалостно спрашивал себя: как после предупреждения Зариной, Каткова, после записки Пургина о визите к нему Нежина он оставил Нежина в Главуране! И вот заподозренный исчез, быть может, убит!

И Язин признавал, что совершил промах, когда в горячке поисков оставил Нежина даже без наружного на­блюдения.

Полковник встал, сделал круг по кабинету, достал термос с чаем. Выпив чашку, он положил на стол руки, на них свою большую голову и четверть часа отдыхал. Лишь после этого он принялся за дальней­ший анализ, всё более убеждаясь, что Нежин убит или на грани смерти. Должно быть, его увезли на Верх­ний Камыш.