Песах Амнуэль - Салат из креветок с убийством

Как говорила тетя Сара, съев какую-нибудь вкуснятину: "Отравиться нельзя!"

Никто и не отравился — вплоть до вчерашнего вечера. Сначала нехорошо почувствовали себя дети — их было трое на свадьбе, в возрасте от семи до двенадцати. Потом и остальные гости — один за другим — ощутили признаки недомогания: легкий озноб, резь в желудке, тошноту. К полуночи стало ясно, что происходит нечто, очень неприятное не только для гостей, но и для хозяев заведения: признаки отравления налицо, причем практически у всех, а ели все разное, и только одно блюдо попробовал каждый, потому что Игорь уж очень его рекламировал и лично предлагал положить кусок мяса на язык и ощутить неповторимый вкус.

В полночь пришлось вызвать скорую, а затем еще и еще… К счастью, отравление оказалось не сильным, многие даже в больницу не поехали, разошлись по домам и принялись лечиться самостоятельно.

Но простить Рубинштейнам подобное отношение к здоровью клиентов многие не пожелали.

Выслушав молодежь, Беркович поднялся на третий этаж и поговорил с дежурным врачом, милейшей женщиной Леей Лейбзон.

— Да, — сказала она, — все так и было. Ничего серьезного, но, если полиция решила завести дело против хозяев ресторана, я подготовлю медицинское заключение.

Похоже, ей не очень этого хотелось — возможно, Лея и сама как-то побывала в «Закате» и пробовала мясо по-рубинштейновски. Не только не отравилась, но получила удовольствие.

Из больницы Беркович вернулся в управление и спустился на цокольный этаж, в лабораторию криминалистической экспертизы.

— А я думал, этим делом занимается Хутиэли, — встретил Берковича старый знакомый, эксперт Рон Хан.

— Он скинул дело мне под тем предлогом, что отравленные — из русских, — мрачно сказал Беркович. — На самом деле почти все они прекрасно говорят на иврите, просто Хутиэли не хочет этим заниматься — нудно и не интересно.

— Нудно, говоришь? — прищурился Хан. — Не интересно?

— А что? — встрепенулся Беркович. — Ты получил результат?

— Получил, — кивнул эксперт. — Мне принесли кусок того самого мяса, упакованного в полиэтиленовый пакет. Прямо с тарелки сняли. И вот что я тебе скажу, Борис. Нежнейшее и свежайшее мясо.

— Отравиться нельзя, — пробормотал Беркович.

— Невозможно! Отравились не мясом.

— А чем? — нахмурился Беркович. — Только мясо ели все. Если бы испорчен оказался, скажем, салат…

— Ты меня дослушаешь или нет? Каждый кусок был упакован в целлофан, верно? Внутрь пакета с мясом попало немного соуса.

— Естественно, мясо лежало в…

— Имей терпение! В соус кто-то добавил не очень сильный пищевой токсин. Название сложное — все написано в заключении. Будь токсин сильнее — были бы и смертные случаи. А так… Яд настолько слабый…

— Ты хочешь сказать, — поразился Беркович, — что кто-то специально отравил…

— Именно. Кто-то добавил токсина в кастрюлю с соусом, наверняка еще до того, как туда опустили куски мяса.

— Тогда это совсем другое дело! Спасибо, Рон!

Ресторан “Закат” был закрыт, и Берковичу сначала показалось, что внутри никого нет. Лишь минут через пять на звонок вышел сам хозяин заведения, старший инспектор предъявил удостоверение, Рубинштейн тяжело вздохнул и пригласил полицейского в свой кабинет.

— Ума не приложу, — удрученно сказал он, — как такое могло случиться. Совершенно не понимаю. Все продукты у меня самые свежие…

— Скажите, Игорь, — спросил Беркович, — может ли кто-нибудь из посетителей ресторана пройти на кухню?

— Конечно, — пожал плечами Рубинштейн. — Я этого не люблю, но многие заходят — в основном, поблагодарить за вкусную еду. Иногда — попросить чего-то.

— Вчера заходили? И если да, то кто? Постарайтесь вспомнить, это очень важно.

Игорь нахмурился, до него, наконец, дошел смысл вопросов.

— Вы хотите сказать, — сказал он изменившимся от волнения голосом, — что кто-то буквально на моих глазах сумел отравить мясо? Извините, старший инспектор, такого быть просто не могло! Я своими руками…

— Не мясо. Соус. Он был в отдельной кастрюле?

— Да, небольшая кастрюля. Соус готовила Лена, кастрюля стояла на малом огне, пока я не…

— Открытая или под крышкой?

— Открытая, естественно.

— Все время на ваших глазах?

— Нет.

— А ваша жена, приготовив соус, тоже не обращала на кастрюлю внимания?

— Не могу сказать. Она сейчас дома, я ей позвоню, если разрешите…

— Да, звоните, а я послушаю.