Песах Амнуэль: Что там, за дверью?

Так вот и оказалось, — сказал мистер Каррингтон, сложив руки на груди, будто отгораживаясь этой позой от упреков, которые могли быть высказаны в его адрес, — что на следующий вечер я приехал домой к миссис Блоу и остался у нее на ночь. Не желая компрометировать женщину, я расположился в кухне, отделенной от спальни маленькой гостиной. Я взял с собой несколько последних номеров «Тайма» и — собирался коротать время до утра за чтением статей о политических событиях в послевоенной Европе.

Я слышал, как миссис Блоу ходила по комнате, потом стало тихо, я открыл журнал, было это — как сейчас помню — около полуночи, и вдруг раздался такой ужасный крик, что кровь, как любят писать романисты, застыла в моих жилах. Я бросился в спальню, не думая в тот момент о том, что миссис Блоу может быть, мягко говоря, не совсем одета. Бедная женщина — на ней действительно была только ночная рубашка — стояла босиком на кровати, смотрела в дальний от меня угол и беспрерывно вопила, да так громко, что я до сих пор не понимаю, почему этот вопль оставил равнодушными соседей — ведь его наверняка было слышно на противоположном конце улицы.

И вот что я вам скажу, сэр Артур: возможно, мне показалось — там, куда смотрела миссис Блоу, я действительно увидел странную туманную фигуру, ее почти невозможно было различить при электрическом освещении, но когда смотришь не прямо, а боковым зрением… Фигура проплыла в воздухе до стены и скрылась в ней, я услышал приглушенное бормотание, но абсолютно не уверен, что это не было игрой моего воображения.

«Господи, — рыдала миссис Блоу, опустившись на подушки, а я стоял поодаль, не представляя, как вести себя в этой ситуации, — Господи, наставь меня… Господи, Господи…»

Я подал ей воды, поднял с пола одеяло, укрыл женщину, потому что она дрожала как осиновый лист, и сказал:

«Все в порядке, миссис, я побуду с вами, с вашего разрешения, или позвольте мне вызвать вашего врача, он пришлет сиделку…»

Я сразу понял, что сморозил глупость: у семейства Блоу не было личного врача, а сиделка была бедной женщине не по карману.

Миссис Блоу посмотрела на меня странным взглядом, который я и сегодня не могу описать известными мне словами, и мне не оставалось ничего иного, как покинуть спальню. Больше всего я хотел бы в тот момент оказаться в своей постели, но невозможно было покинуть дом, так же как невозможно было и оставаться, — согласитесь, сэр Артур, ситуация сложилась в высшей степени щекотливая, но винить я никого не мог, поскольку сам напросился на это, мягко сказать, совершенно не нужное мне приключение.

Оставшееся до утра время я провел в кухне — читал журналы, курил и прислушивался к любому звуку. Ничего, однако, больше не произошло, и в семь часов — хозяйка, по-видимому, еще спала, но я не стал врываться в спальню, чтобы проверить это, — я покинул дом и отправился в Ярд, чтобы приобщить к делу об исчезновении мистера Блоу свои профессиональные наблюдения.

Весь день я был занят другими расследованиями, а ближе к вечеру, когда я вернулся в Ярд, чтобы подвести кое-какие итоги, мне сообщили, что меня дожидается посетительница. Это была миссис Блоу — бледная, с трясущимися руками. Она сказала, что не выдержит еще одной такой ночи, подруга посоветовала ей обратиться к сильному медиуму, чтобы тот поговорил с духом ее мужа и убедил его или вернуться в этот мир, или оставить супругу в покое. Я хотел высмеять это нелепое желание, но когда увидел, с какой мукой смотрела на меня миссис Блоу, слова застряли у меня в горле. Я только пожал плечами и сказал, что, если у нее появятся какие-нибудь сведения об исчезнувшем супруге, ей следует немедленно обратиться в Ярд.

Возможно, я должен был согласиться на ее предложение и присутствовать на спиритическом сеансе, чтобы исключить все возможности для неправильных выводов, но я очень устал в тот день и принимать участие во всяких глупостях — извините, сэр Артур, в то время я был убежден, что это именно глупости и ничего более, — я не желал.

Прошло три или четыре дня, время от времени я вспоминал о деле Блоу, справлялся у констеблей о том, есть ли новые сведения, но тело так и не было найдено, миссис Блоу тоже не давала о себе знать — я решил, что и ей ничего нового известно не стало. Кажется, на пятый день мне нужно было представить комиссару отчет о законченных делах, дело Блоу было одним из таких, и перед тем, как поставить точку, я послал сержанта Эмиссона на Перфлит-роуд, поскольку телефона у супругов Блоу не было и получить сведения иным способом не представлялось возможным. Сержант вернулся через час в сопровождении женщины, в которой я не сразу узнал миссис Блоу. Она больше не носила траур, во взгляде ее не было и следа былого страха.