Геннадий Гацура - Посланник Князя Тьмы

– Милочка, где мой новый костюм? Ну тот, что я шил по поводу приезда в порт имени Александра III русского царя Николая II.

– Ты куда собрался? – всплеснула руками старушка.

– Как куда? К госпоже Яншевской. Помнишь тот "штолен-шранк", что был у сына Зигфрида Яншевского. Ну, о котором я тебе еще рассказывал… Ты посмотри, такой молодой и умер. Мы старики живем, а молодежь мрет. Так мы с тобой, милая, одни останемся. Хе-хе-хе…

– Вот, кажется, здесь, – сказал Гутманис, останавливаясь у большого доходного дома. – Интересно, в какой квартире он живет?

– А вот, у дворника можно спросить, – подсказал Ивар Блумс, все еще прикрывающий свой напудренный синяк.

– Не подскажете ли, дорогой, где здесь живет господин Бекер?

Дворник прекратил возить метлой по тротуару, исподлобья посмотрел на двух господ и кивнул на дверь парадного:

– Вот там. На самом верху. Три звонка, – сказал он и вновь принялся царапать выложенную красным кирпичом дорожку. – Ишь, ходят тут всякие…

Сыщики взобрались под самую крышу и остановились около двери с небольшой гравированной табличкой "Т. Бекер". Рядом со звонком била приколота бумажка: "Звонок работает, просьба не стучать".

Следователь три раза нажал кнопку звонка. Подождал, и еще три раза нажал.

– Может, все же звонок не работает или электричества нет? – сделал предположение молодой человек. – Давайте на всякий случай постучим.

На стук из соседней двери выскочил невысокого роста человек с совершенно лысым черепом и заорал:

– Вы, почему стучите?! Читать не умеете? Для кого я здесь написал? Вы мне мешаете работать! Поймете вы это, наконец, или нет?

– Прошу прощения, – извинился Гутманис. – Вы не могли бы подсказать нам, где сейчас находится ваш сосед?

– Что?! Я? Да вы что?! За кого вы меня принимаете?! – лысый в буквальном смысле взбесился. – Идите к своему дворнику! Это он постоянно крутится у подъезда и следит за всеми! Кто к кому ходит! Да пошли вы все!.. – человечек не договорил и со страшным грохотом захлопнул дверь.

Эхо заметалось между этажами по огромной винтовой лестнице.

– Может быть, этот Бекер сейчас опять убийство замышляет. Он, наверное, не успокоится, пока не заполучит доспехи.

– Возможно, ты и прав, – сдвинув котелок на затылок, задумчиво потер лоб следователь. – Но в любом случае нам нужно сейчас вернуться в дом Яншевского. Я, кажется, понял, кто убийца. Хотя…

Ингрида Мелнарс открыла входную дверь.

– Там, в гостиной, уже собралась целая куча господ, – сказала она Гутманису.

– Что за господа?

– Не знаю, – пожала плечами горничная, принимая от него пальто и шляпу. – Одна, вроде, невеста господина Яншевского.

Следователь вошел в гостиную и остановился, раскинув руки:

– О, похоже, все в сборе. Даже господин Голдбергс. Вы же говорили, что собираетесь в какую-то дальнюю дорогу и вам уже не до мирских сует.

– Сами понимаете, я был должен принести соболезнование супруге покойного, – старик кивнул на Венту Калныню.

При слове "супруга" Лилия Буке передернула плечами и с усмешкой уставилась куда-то в угол. Невеста господина Яншевского сегодня была в черном, обтягивающем тело платье и в шляпке с маленькой вуалью. Траур ей был очень к лицу.

– Госпожа Буке тоже здесь? – следователь подошел к ней. – Вы тоже пришли выразить соболезнование?

– Не юродствуйте, – вскочила "миллионерша". – Вы же знаете, что Яншевский был моим женихом. Через месяц у нас должна была быть свадьба. У него никого не было, я теперь его единственная близкая родственница… Мы так любили друг друга…

После этих слов Карл Гутманис почему-то вздрогнул, как будто его ударило током, и с удивлением взглянул на молодую женщину.

– Как вы думаете, господин следователь, когда я смогу официально, – при этих словах Лилия Буке посмотрела на стоящую в дверях кабинета экономку, – вступить во владение домом как наследница?

– Я думаю, что никогда, – ответил следователь, глядя через вуаль прямо ей в глаза. – Здесь вряд ли повторится такая же история, как с вашим вторым мужем.

– Как это?

– А вот так. Скорей всего все это перейдет во владение к его сыну. Хотя для того, чтобы точно узнать, я думаю, надо пригласить адвоката господина Яншевского и вскрыть завещание.

– Какому сыну? Он мне ничего не говорил, – наконец, обрела дар речи "миллионерша", но на нее уже никто не обращал внимания, все взоры присутствующих были обращены на пытавшегося еще сильней вдавиться в мягкое кожаное кресло господина Цауне.