Сергей Чебаненко: Космолет Очумелые ручки

Когда сопла были готовы, я прогулялся за борт и за четыре часа закрепил маленькие конусы сопел над отверстиями вдоль всего кольца для сброса отработанного газа.

Вернувшись из космоса, вскрыл ножницами обшивку внутри отсека и надёргал там и сям целый пучок незадействованных электропроводов. Соединил в единое целое компьютер, клапаны, лазерные уголковые отражатели, лучевой резак и радиопередатчик, демонтированный из моего скафандра. В довершение титанических усилий я написал программу управления для планшетки.

На всю эту суету вне и внутри моего отсека ушло почти трое суток. Я совершенно не замечал ни голода, ни жажды. Несколько раз ненадолго забывался в неглубоком сне, но почти сразу тревожно вскидывался и снова брался за работу.

Когда дело было окончено, я окинул отсек удовлетворённым взглядом. Теперь это был уже настоящий космический корабль: с двигателями, системами ориентации, управления и связи.

В моём далёком детстве была такая телепередача — «Очумелые ручки». В ней двое симпатичных ведущих из всякой всячины делали очень полезные вещи. Рассмеявшись, я тут же мысленно окрестил творение своих рук «Космолётом “Очумелые ручки”».

А потом легонько щёлкнул указательным пальцем по сенсору на компьютерной планшетке, запуская свой летательный аппарат.

Руководитель Российского космического агентства генерал-лейтенант Пётр Вадимович Стрельников пребывал в мрачном и подавленном настроении.

Последние надежды рухнули: космонавт Лев Зайчонок действительно погиб. Было уже совершенно несущественно, в какой момент это случилось — сразу после отрыва «Кентавра» от станции, после чего корабль из-за возникших перегрузок, видимо, просто разломился на две части, или позже, примерно через восемь-девять часов, когда в скафандре затерявшегося в космосе Зайчонка закончились необходимые для жизни ресурсы.

С лёгким перезвоном включился коммуникатор.

— Пётр Вадимович, на линии доктор Джереми Фейт из Хьюстона, — звонким голосом сообщил автосекретарь. — Просит срочную связь по закрытому каналу.

— Этому что ещё надо? — недовольно буркнул под нос Стрельников, но всё же распорядился:

— Соедини!

…Через десять минут, поговорив с Джереми Фейтом, генерал Стрельников вызвал к себе своего заместителя Котова:

— Николай, нужно сделать так, чтобы ровно в четырнадцать пятьдесят Бикешкин и его замы — Туров, Скрынник и Янчук — сидели в своих кабинетах в одиночестве и у включённых мониторов системы глобальной связи. Скажи им, что будет секретная видеоконференция…

Четвёрка появилась на экране моей планшетки одновременно — в четырнадцать пятьдесят пять. Каждый в своём секторе.

— Привет, — сказал я как можно жизнерадостнее и широко улыбнулся. — Я рад, что застал тебя на месте. Найдёшь пару минут, чтобы поговорить об ампулах, из-за которых ты и затеял всю эту заварушку на «Инолусе»?

Я намеренно говорил так, как будто обращался только к одному человеку.

Реакция была предсказуемой. У всех четверых на лицах обозначилась крайняя степень изумления. Я их хорошо понимал: пилот Зайчонок появился на закрытом канале связи прямиком с того света.

А потом начались вариации… Трое округлили глаза и выразили радость и восторг. Четвёртый, напротив, нахмурил брови и злобно процедил:

— Ты всё ещё жив… Мановением руки я смёл ликующую троицу с экрана.

— Как видишь!

— Ничего, это поправимо, — он пододвинул к себе клавиатуру и нервно забарабанил пальцами по сенсорам. — Придётся немного проветрить все отсеки «Инолуса». «Уэллс» с грузом вернётся на Землю и с мёртвой станции. Я уже попросил Астрид Йенсен забрать ампулу из твоей каюты и снова установить её в «Сплав».

Я выждал несколько секунд, наблюдая за его увлечённой работой, и осведомился:

— Собираешься запустить пакетный файл с командой на разгерметизацию, который ты заранее ввёл в систему управления станции? Как и те три команды, вызвавшие аварии на «Инолусе»…

— А ты был догадливым человеком, Зайчонок, — он зло ухмыльнулся, делая ударение на слове «был». — Пожалуй, я тебя немного недооценил.

— Ты мне льстишь, — я послал сквозь эфир ещё одну ослепительную улыбку в ответ на его комплимент. — Кстати, можешь не утруждать себя отправкой кодовых команд на борт станции. Ещё вчера Ночка по распоряжению из Хьюстона извлекла твой пакет из системы управления и заблокировала канал входной телеметрии для подмосковного ЦУПа. По моей просьбе, как ты, наверное, уже догадался…