Никита Калинин - Под сенью исполинов

— Двинули, — вместо ответа скомандовал Нечаев и первым зашагал обратно по горной тропе.

Он старательно питал искусственную пустоту в душе. Пытался изо всех сил не думать об Ольге. Ясная оказалась таинственней всего, что видели люди. Планета-загадка каким-то непостижимым образом возрождала аборигена. Это ведь был не мимик, точно! Тот, когда менял облик, делал это быстро и просто — трансформировался, как огромный кусок пластилина. Абориген же будто вылез из него. Заполнил собой его тело, как сосуд. Через боль.

Как при рождении…

Теперь, наверное, стоило извиниться перед Санычем. И расспросить. Что там за вериго, откуда она. Он пытался сказать, но Роман не слушал. Дурак. Возможно, это как-то поможет…

Роман зло выдохнул, игнорируя предупредительный ток. Не думать о ней то же самое, что не дышать!..

— Ты прав, командир, — тон Бёрда был слегка виноватым. Самую малость.

— Удиви.

Они уже миновали «телячий язык» и почти спустились к лесу. Сине-зелёный монолит темнел вместе с засыпающим горизонтом, небо плавно насыщалось изумрудным, проступали первые звёзды. Вглядевшись, Роман различил среди них пару летящих параллельно ярких точек — «Герольдов». Усмехнулся.

— Ты прав: нам следует действовать вместе.

— Продолжай.

Внезапно Иван оступился и покатился вниз. Вперёд него полетели камни, сам он ловко извернулся и уцепился за выступ, а камнепад устремился дальше, нарастая, сминая вечернюю тишь оглушительным грохотом.

Парень поднялся, махнул рукой — жив, мол. И первым делом ощупал цел ли респиратор. Нечаев усмехнулся. Теперь его немного забавляло опасение Ивана. Ну, надышишься триполием, и чего?..

— Первый сигнал мы получили в пятьдесят шестом, два с половиной года назад, — судя по звуку, Майкл то и дело цыкал, пропуская воздух меж зубов — верный признак, что человек вынужден говорить о том, о чём не особо-то хочет. — Тогда управление развернуло целый проект. Да оно и понятно…

— Управление?!. А как же пакт «Доброй воли»?

Нечаев издевался. Согласно пакту, заключённому между Союзом и Альянсом в Багдаде по окончании войны, всякого рода разведподразделения государственного уровня упразднялись. Формальность чистейшей воды, глупость даже, если вдуматься. Но после ужасов бойни с миллионными жертвами делегаты готовы были прописать в пакт что угодно, хоть чёрта с рогами, как говорится, лишь бы чёрт тот хоть на миллиметр, но отодвинул мир от выжженной радиоактивной черты.

— И, кстати, — опомнился Роман, — почему это «первый» сигнал? У вас их что, было много?

Ответь он сразу, это был бы не Бёрд. Нечаев с улыбкой выдержал тягучую паузу.

— Я говорю не о сигналах с челноков «Кондора».

— Чего? — натянуто усмехнулся Нечаев. — «Кондора»? Вы дали название угнанному грузовику? И, погоди-ка, что значит «не с челноков».

— Если послушаешь, я даже договорить успею, Роман Викторович!

Они почти уже спустились на уровень крон — метров тридцать-тридцать пять от поверхности Ясной. Сумерки уплотнялись — Иван, шедший до этого чуть впереди, замедлил шаг и вклинился меж двух «Ос». На плечах экзотел вскоре вспыхнули мощные осветители. Температура плавно опускалась.

— Мы давно работали над Ординатором, — начал Бёрд. — Думаю, не удивлю, рассказав об этом: во время войны с вашей стороны были и пленные, и перебежчики. Женщины, я имею в виду. Психосерверы. С ними мы и сотрудничали, но уже после Багдада. Изучали работу их мозга, принципы размещения Ординатора.

— Преуспели?

— Нет, — равнодушно ответил Бёрд. — Зато получили сигналы. В опытах участвовали люди с болезнью Альцгеймера, и…

— Какое отношение они имеют к Ординатору и психосерверам?

— Почти никакого. Того требовали условия опытов — больше не скажу. Так вот, часть подопытных начала передавать нам сигналы. Сначала это были… описания. Многое списали на бред от препаратов и трепанации, на последствия от вживления чипов. Но. Нам помогла Людмила Джейсон.

— Перебежчица? Надеюсь, фамилия ей не тёрла ухо.

— Пленная. Реабилитирована в сорок девятом, вышла замуж, получила гражданство, родила двух детей, защитила кандидатскую, в прошлом году умерла от Q-рака в тихом местечке на юге штата Мэн. Людмила была на Церере-3 до войны. И навела нас на мысль, что многое из «бреда» подопечных — своеобразное, но достоверное описание космической техники Союза. Да, мы видели эту технику сами, — предупредил очередной вопрос-издёвку Майкл, — но все же допускают ошибки, верно? Тогда нам важнее было быстро навести с Ясной собственные мосты, а не развинчивать скрупулёзно «Герольд». Отчёт ведь по ней оказался весьма… Сам же знаешь, что конкретно было в отчёте по Ясной. А, Роман Викторович?