Борис Тараканов - Колесо в заброшенном парке

Бурик легонько ткнул Добрыню локтем в бок.

— Представляешь, сейчас сделаем круг и окажемся в 1929 году!

— Однако не хотелось бы… Бр-рр…

Аркадий сбавил скорость и через пару минут паровоз остановился.

— Что, приехали? — спросил Добрыня у Андрея Владимировича.

— Нет, просто надо немножко дров собрать. Тут по обочинам много березовых поленьев раскидано. Чего добру пропадать!

— Мы поможем, ладно? — сказал Бурик.

— Давайте, — усмехнулся Андрей Владимирович. — Только слишком тяжелые не берите, там и маленьких полно.

Мальчишки спустились с паровоза и пошли к обочине. Там действительно лежало много березовых чурок, словно специально для них нарубленных.

Бурик взял две небольшие чурки и развернулся, чтобы идти к паровозу, но застыл на месте, настолько открывшийся вид зачаровал его: огромный черный паровоз, гонец из прошлого, пыхающий паром посреди молодого березняка. «Поезд-призрак…» — пронеслось в голове. — Вот и повстречались, можно сказать… И даже покатались…»

Из раздумий его вывел окрик Аркадия.

— Ну что, поехали?

Паровоз вновь набрал ход. Андрей Владимирович что-то передал по рации диспетчеру, потом повернулся к юным гостям.

— Только смотрите, не влюбляйтесь во все это. А то захватит и не отпустит потом всю жизнь…

— Предупреждение запоздало, — с улыбкой ответил Бурик.

Андрей Владимирович посмотрел на него. Да, ребята… Теперь вы до конца дней обречены ловить отзвуки паровозного гудка в сигналах проезжающих электричек.

Паровоз все увеличивал скорость. Аркадий, поддавшись азарту, давал гудок через каждые двести метров. Ветер трепал его вихры и дружески лохматил волосы трем мальчишкам, случайно встретившим в своей жизни еще одно Настоящее Чудо.

Антонио во все глаза смотрел то на проносящийся мимо пейзаж, то на пламя, ревущее в открываемой Галей топке (Андрей Владимирович ловко бросал туда уголь), и думал, что бы сейчас сказал Этторе, увидев его, Антонио, здесь. Ведь не может быть, чтобы Этторе не было на свете. Он обязательно где-то есть, если есть Антонио. А значит, они обязательно увидятся!

Бурик смотрел вдаль и улыбался каким-то своим мыслям.

Добрыня сосредоточенно наблюдал за работой Аркадия. Ему очень хотелось потянуть рычаг гудка.

Аркадий, видимо, почувствовал просящий взгляд. Обернулся, поманил рукой. Добрыня подошел.

— Тяни, — сказал Аркадий, указав на длинный рычаг под потолком кабины. — Давай, подсажу.

— Не, я сам.

Добрыня подпрыгнул и повис на рычаге. Окружающее пространство наполнилось ликующим ревом. Добрыня засмеялся и спрыгнул вниз.

— Ну, кто следующий? — спросил Аркадий.

— Антошка, давай ты, — распорядился Добрыня.

Аркадий легко поднял Антонио за талию, и тот повис на рычаге, болтая ногами. Паровоз вновь послушно отозвался протяжным гудком.

— Теперь ты давай, — сказал Аркадий Бурику.

Тот усмехнулся.

— Надорветесь. Я тяжелый.

Аркадий расхохотался и легко подбросил Бурика почти к самому потолку. Бурик восторженно взвизгнул, вцепился в рычаг гудка и висел на нем, пока пальцы не ослабли и Аркадий не подхватил его.

— Ну, что чувствуем? — с улыбкой спросила наблюдавшая эту сцену Галя.

Бурик подумал, отряхнул руки и с серьезным видом ответил за всех:

— Кажется, у взрослых это называется Счастьем.

Авторы выражают искреннюю благодарность таинственным создателям интернет-сайта http://viraldini.narod.ru, а также своим меценатам, первым читателям, критикам, редакторам, корректорам и просто замечательным людям (в том числе реальным персонажам этого романа): Александру Блохину(Исполнительному директору фонда благоверного князя Даниила), профессору-академику Андрею Щербакову(со чадами), писателю Юрию Полякову, Елене Мазур(ангелу-хранителю этой книги), редактору-виртуозу Любе Луневой, Юрию Лашкарёву(учителю и другу, вдохновителю издания), Светлане Балдаревой, Марине Катальниковой(родственной «железнодорожной» душе), Александру Львовичу Лабунскому(за понимание и долготерпение), Инне Михайловне Наджаровой(alter muter), Алене Подберезской(вдохновляющей и зажигательной «Мамаше Кураж!»), историку-литератору Дмитрию Володихину,редактору-фантасту Михаилу Корнееву, Юлии Налбандян, Александру Литвиненко, Алексею Книгину, грузинской княжне Элен Чхеидзе(большое русское мерси!), писательнице Дине Рубиной, филологу-романтику Максиму Гончарову, доброму скептику Станиславу Серапинасу, Сергею Шишкину, супругам Горшениным, Тимуру Ибатуллину(умеющему дружить) и Танечке Строкиной— запоздалое покаянное спасибо…