Татьяна Иванова: Сорняк из райского сада

Они подъехали к дому, и как только Володя вышел из машины, чтобы отворить ворота, ему навстречу выбежала мокрая черная собака, в которой Серафима узнала Элионте.

— Господи, Ирочка, откуда она взялась?

— Назад привели! Ты же оставила им адрес.

— Почему?

— Говорят, не прижилась.

— Как это?

— Да, мы особо и не выясняли!

— Ну, вот, Серафим, неделя прогулок нам теперь обеспечена. — Вздохнула Серафима. — Будем снова собаку пристраивать. А ты, по своим приметам, сладкий отдых обещал!

— Да, кто ж вам теперь позволит ее пристраивать?! — Воскликнул Володя. — Элионте уже навеки наша!

— Как это Вы решились? — удивилась Серафима.

— Так вот! — Ирина, улыбнувшись, ласково погладила мокрую Элионте.

— Олежка в ней души не чает, да и мы тоже. Ты даже не представляешь, Сима, какой она оказалась умницей!

— Здравствуй, Элионте! — Серафима опустившись перед собакой на корточки, прикоснулась ладонью к ее мокрой голове. — Ты меня помнишь, девочка?

— Элионте лизнула ее в лоб и завиляла своим коротким хвостиком.

— Спасибо, милая, что не забыла! — растрогавшись, поблагодарила ее Серафима, а потом взглянула на умиленные лица Володи и Ирины, и на сердце у нее потеплело.

— Как хорошо, что ты привез меня сюда, Серафим! — сказала она, и, взяв его за руку, повела в дом. — Удивительно, но ты всегда знаешь, что мне нужно!

— Вот видишь, твой отдых уже начинается сладко!

Серафима удивленно на него взглянула.

— А почему только мой, а не наш?

Серафим пожал плечами, не акцентируя на этом внимания.

— А мой, похоже, скоро закончится, потому, что я действительно знаю, что тебе нужно! — подумал он и грустно при этом улыбнулся.

На следующий день они отправились на пляж, а потом, взяв напрокат лодку, посетили свой уединенный каменистый островок. Вечером же, пошли на прогулку в город с Олежкой и Элионте.

Когда они вернулись, Ирина, улучив минуту, сообщила Серафиме, что ей звонил Богдан, и очень просил перезвонить ему в гостиницу.

— Телефон я записала. — Сказала Ирина, и заметила, как вспыхнули щеки сестры от этого известия.

— Как жаль, — подумала она. — Серафим прекрасный молодой человек, и вовсе не чета этому Богдану! А Симка, похоже, все еще любит его! — она тяжело вздохнула, и отправилась в прихожую, чтобы достать из сумочки листочек с номером телефона и вручить его Серафиме.

Серафима дрожащей от волнения рукой набрала номер телефона.

— Алло! — услышала она знакомый голос, и сердце ее затрепетало.

— Здравствуй, Богдан, это Серафима.

— Привет! Как ты?

— Нормально!

— А я только что прибыл в Ялту на две недели, и сразу же позвонил Ирине, чтобы узнать как у тебя дела! И, представь, каково было мое удивление, когда она сообщила, что ты тоже здесь! Фантастическое совпадение! Ты в Ялте!!! Тебе не кажется, что это судьба?

— Богданчик, с судьбой у тебя, по — моему, уже давно все предрешено, а остальное — побочные явления!

— Ты так считаешь? — спросил он.

— Угу! Именно так!

— А у тебя, часом, судьба не организовалась?

— Пока нет, но…

— Что? Уже наклевывается?

— Похоже!

— Жаль!

— Ты за меня не рад?

— Нет!

— Хм! А ты, эгоист, Богданчик!

— И причем отпетый! Но у меня имеется оправдание, и даже не одно.

— И какое же?

— Во — первых, ты запала мне в душу, потому, что действительно оказалась "супер — самой", а во вторых, я развелся с женой.

— Потрясающие новости! А главное, совсем неожиданные!

— Однако если ты сейчас добавишь, что они, к тому же, несвоевременные, я очень расстроюсь.

Серафима выдержала паузу.

— А вот об этом надо подумать!

— Фу, уже легче! Подумай, милая, у тебя на это есть немного времени!

— Сколько же?

— Одна единственная ночь, до завтра!

— Я тугодум, мне этого времени недостаточно!

— Ты хочешь укоротить наш отпуск еще на одни сутки? Так кто же тогда из нас двоих больший эгоист?

— Конечно ты, и причем не только отпетый, но и напористый! Ты просто опомниться мне не даешь!

— Ладно, приходи в себя, милая, и перезвони, хорошо?

— Посмотрим!

Серафима положила трубку, и поняла, что все уже решила сразу, как только подошла к телефону.

— А как же Серафим? Что я ему скажу? — Серафим, милый, хороший, добрый, надежный, прости, но я оказалась стервой?! Господи! Что же делать?

Она нервно принялась расхаживать по прихожей, а потом резко повернулась и пошла в комнату, из которой за ней наблюдала расстроенная Ирина.

— Не говори ему ничего хотя бы сегодня! — сказала она Серафиме. — Дай человеку спокойно выспаться.