Татьяна Иванова: Сорняк из райского сада

— Кружилина, а твое сочинение все же слабее, чем у Симы Голубевой! Оно, конечно пятерочное, но по содержанию слабее! — укоряла свою лучшую ученицу литератор. А в другой раз, наоборот, ставила Машу в пример Серафиме, сетуя на недоработку последней в орфографии. Другие учителя, зачастую, поступали таким же образом, и дух соперничества между двумя лучшими ученицами незаметно, исподволь, укреплялся. Хотя, в целом, ни зависти, ни вражды между девочками не было, и они не обходили друг друга стороной.

И вот однажды на перемене, после серьезной контрольной работы по алгебре Маша с Серафимой, у которых случайно совпал вариант, уселись за парту, чтобы сверить ответы. И в этот момент в класс заглянул он, — Валера Кружилин!

— Маш? — требовательно воскликнул юноша, увидев сестру, и при этом улыбнулся хорошенькой Серафиме Голубевой, которая в этот момент оторвала глаза от своего чернового листочка.

— Да подожди ты! — отмахнулась от брата Мария.

— Ты, что забыла? — Валера с укором взглянул на сестру.

— Не забыла! Но сейчас мне некогда. Я сама зайду к тебе на следующей перемене. — И Маша вновь углубилась в свои расчеты.

Серафима же, напротив, смотрела на Валеру во все глаза, так, словно видела его впервые.

— Ладно, я подожду! — сказал он, и фамильярно подморгнув Серафиме, скрылся за дверью.

С этого дня Серафима потеряла покой и на какое-то время даже снизила успеваемость. Однако после очередного родительского собрания в это вмешалась Серафимина мама, которая все эти годы дотошно блюла свою примерную дочь. Ее вмешательство слегка отрезвило любовный пыл Серафимы и заставило вновь взяться за ум, правда не по причине собственного сознания, а для того, чтобы строгая любящая родительница не заподозрила, что твориться в душе ее дочери, и не принялась копаться в причинах ее безответственного поведения. Чувства же Серафимы ослабевать не собирались и подстрекали рассудок к поискам сближения с объектом своего обожания, а посредником в этом сближении могла стать только Маша Кружилина. И Серафима, с присущей ей старательностью, стала "подбивать клинья" к будущей подруге. Та сначала была немало удивлена, но в конечном итоге приняла это как само собой разумеющееся. — Мы, в конце концов, лучшие в классе, так почему это не должно нас объединять? — сказала себе Мария и с удовольствием распахнула дружеские объятия Серафиме. Их дружба, подспудно сдерживаемая искусственно подогреваемым соревнованием, словно сорвалась с цепи, обоюдно держащей соперниц, и во всю прыть пустилась по ухабам совместных интересов. И вскоре каждая из них поняла, что теперь им нет никакой нужды обходиться друг без друга.

Со временем Серафима разлюбила Валерика, который на поверку оказался совсем не таким, каким она себе его вообразила: в десятом классе ее кумир попал на учет в детское отделение милиции за групповое хулиганство, а после окончания школы и вовсе загремел в тюрьму за какие-то темные дела! Тем не менее Серафима была ему благодарна за то, что именно из-за него подружилась с Машей Кружилиной. Хотя, надо отметить, что ее подруга стремительно менялась, и не в лучшую сторону, чему Серафима приписывала, как ей казалось, единственную на то причину. — От Машиной мамы ушел отец, да не просто к молодой сопернице, а к женщине, почти одного с ним возраста, да еще с тринадцатилетним сыном.

Сначала Маша как-то резко замкнулась в себе, и Серафима могла проявлять к ней только жалость и сочувствие, а потом подруга начала озлобляться, и ближайшим объектом ее озлобления, зачастую, становилась Серафима.

— Что ты лезешь ко мне со своими советами? — сорвавшись, кричала Маша. — Тебе вообще никогда не понять моего состояния!

А иногда и вовсе замечала.

— Где уж нам равняться на вас, таких правильных!

Что она имела в виду под словом "правильные", Серафима не выясняла, но догадывалась, что применение слова "вас" в этом контексте, относилось не только к самой Серафиме, но и к ее семье, которая действительно была более чем благополучна по социальным нормам.

Отец Серафимы, Голубев Алексей Витальевич, профессор, в советское время занимавший престижную должность директора экспериментального научно исследовательского объединения при Российской Академии Наук, был теперь успешным предпринимателем в области экспериментальных разработок высокотехнологичных термохимических материалов. Успешным, потому, что на подобные материалы имелся большой спрос, и заказы в его фирму текли рекой.