Александр Коклюхин - Стойбище цивилизаторов

Кстати, откуда у них столько современного оружия, откуда у них вертолеты и куда смотрит полиция? Ах да, полиция благочинно пьет пиво и жалуется на жару. А пиво получает от тех же цивилизаторов. Воистину, шизуха косит наши ряды.

Так что же из этого следует? А из этого следует, что эти бандиты кому-то нужны. Вертолеты за здорово живешь с неба не падают. А их, ко всему прочему, заправлять надо, вооружать. И ведь не напишешь обо всем этом, думал Новак. Себе дороже. Обо всем этом лучше промолчать. Лучше уж что-нибудь про Луну. Как Кэсейла. Новак усмехнулся: дался ему этот Кэсейла!

«Одно непонятно, — размышлял Новак. — Все побито, порушено, а вон там, за водонапорной башней, чуть-чуть на отшибе стоит чистенькая, скромненькая вилла, и ведь не трогает ее никто. Сирота, когда услышал про нее, только усмехнулся, да и остальные, кого ни спросишь, молчат. Не здесь ли собака зарыта?»

Новак шел по ночной улице. Из темноты доносились обрывки музыки, кто-то яростно ругался, под ногами звякали пустые банки. Одна вылетела из ближайшего окна и шмякнулась у ног Новака. Впрочем, это была не банка, а пустой автоматный рожок. В коттедже заспорили, послышалась сочная оплеуха и масляно-глухой лязг металла. Так передергивают затвор. Новак поспешил прочь.

И тут он заметил, что ночь сегодня непривычная. Вместо густой с горелым запахом темени, вдоль улицы разливалось серебристо-голубоватое сияние. Новак запрокинул голову и рассмеялся. Взошла пропавшая Луна.

Среди ночи Новака разбудил грохот выстрелов. «Стойбище, — подумал он, еще не проснувшись. — Опять Сирота довел толпу до экстаза!»

Рядом сильно грохнуло. По глазам резануло вспышкой, стены дрогнули, с потолка посыпался мусор. Нет, пора убираться отсюда! Новак вскочил, помотал головой, избавляясь от звона в ушах и — спал он одетым — выпрыгнул в окно. Поскользнувшись на банках, он выругался и попытался определить, в какой стороне стоит его электроль. Кругом грохотало.

Пробежав несколько шагов, репортер споткнулся о кучу земли и кубарем скатился в теплую воронку. Тотчас над ухом оглушительно забухал пулемет, кто-то зло скрипел зубами, рычал, часто и больно толкая Новака в бок чем-то твердым. Он отодвинулся и увидел яркие вспышки, срывающиеся со стволов «спарки», нити трассирующих пуль, уходящие вдоль улицы, и страшный оскал на лице стрелявшего. Сбоку, за коттеджем дико закричали, ахнуло несколько взрывов, строение зашевелилось, и сквозь него поползло бесформенное, лязгающее. Оно отхаркивалось короткими очередями, по звуку, из тяжелого пулемета. Потом вверху застрекотало, прошипело, коттедж и чудовище, оказавшееся легким танком, запылали как солома, а вверху, на месте невидимого вертолета вдруг запузырилось огненное облако…

Новак не помнил, как он оказался на окраине. Ему кричали, в него стреляли, на него сыпались сверху горящие ошметки. Один раз близким взрывом его садануло о стену и он вообще перестал соображать. Очнулся Новак только в глухом переулке, куда еще не дошла или где уже кончилась эта сумасшедшая карусель.

«Нет, это не Сирота, — подумал Новак, — у Сироты нет танков. Тогда кто? А-а, не все ли равно!.. Где же машина?»

В переулке было светло, и свет был неровный, бегающий: в нескольких кварталах от него полыхала чистенькая вилла. Там что-то рвалось, в ночное небо вместе с клубами багрово-черного дыма уносились ослепительно-белые смерчи. Ну вот, и до нее очередь дошла, усмехнулся Новак, а то все не хватало завершенности…

И тут он наткнулся на свой электроль. Совершенно целый, он стоял меж развалин, и только куски земли на капоте говорили о близком взрыве.

Едва он тронулся, как наперерез электролю бросилась тень. Новак ударил по тормозам, человек стукнулся о крыло и отлетел к обочине. Новак ругнулся и открыл дверцу.

В пляске света и тени он увидел девушку, лежащую лицом вниз в придорожной канаве В пыли разметались светлые волосы, рука сжимала папку с металлическими застежками. Рядом валялся плоский чемоданчик. «И куда тебя занесло!» — Новак, подтащил девушку к машине. Потом сбегал за папкой и чемоданчиком, бросил их на заднее сиденье. Наконец, поехали.

Но едва он включил фары, как сбоку полыхнуло, и низко над электролем прошел вертолет. Новак выключил свет и повел машину по памяти, благо успел хорошо изучить расположение улиц.

Бормоча проклятия, он вглядывался в темень, девушка стукалась головой о его плечо, несколько раз они сползали в кювет и Новак жал на реостат, моля бога, чтобы не сели аккумуляторы.