Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

— Пошли вон, клячи старые! — гаркнул он. — Побирайтесь в другом месте!

Он, наверное, поколотил бы их своей крепкой палкой, но ведьмы перепугались и исчезли в громовых раскатах вместе с котлом и остальными причиндалами.

— Ха! — сказал Немо, грозя им вслед тростью. — В другой раз вас в капусту покрошу, грязные обманщицы, вместе с вашими «привет-тому» и «привет-сему»!

Он укоризненно посмотрел на меня.

— Вы давали им деньги?

— Нет, сэр.

— А теперь — правду! Вы хоть что-то им давали?

— Нет.

— Хорошо, — ответил он. — Никогда не давайте им денег. Они от этого только наглеют. Улестят вас своими фантастическими предсказаниями, пообещают новую машину, и как только вы начнете думать, что неплохо бы вам ее заиметь, — БАЦ! — они тут же впарят вам кредит, страховку и прочие финансовые услуги, которые вам вовсе не нужны. Бедняга Макбет принял их чересчур всерьез, а ведь они всего-навсего пытались всучить ему кредит и страховку на замок побольше его собственного. Когда Бирнамский лес «и никто, из женщиной рожденных» вдруг взяли да случились, ведьмы были ошарашены не меньше остальных. Так что никогда не поддавайтесь на их посулы: они выпотрошат ваш кошелек прежде, чем вы сообразите, что к чему. Кстати, вас как зовут?

— Четверг Нонетот, — ответила я. — Я заменяю…

— А-а, — задумчиво протянул он. — Потусторонница. Расскажите, как работает эскалатор? Это правда, что он представляет собой длинную лестницу, которая наматывается на огромный барабан и разматывается каждую ночь, или это просто замкнутая лента, которая постоянно прокручивается?

— А… хм… лента.

— Правда? — задумчиво ответил он. — Меня это всегда интересовало. Добро пожаловать в «Кэвершемские высоты». Я капитан Немо. У меня есть горячий кофе. Не окажете ли честь составить мне компанию?

Я с благодарностью согласилась, и мы вместе пошли вдоль озера.

— Прекрасное утро, не правда ли? — заметил он, обводя рукой озеро и пухлые облачка.

— Да, наверное, — откликнулась я.

— Для сухопутного вида это почти сносно, — быстро добавил Немо. — Но не идет ни в какое сравнение с красотами подводного мира. Впрочем, когда тебя списывают на пенсию, приходится чем-то жертвовать.

— Я много раз перечитывала вашу книгу, — сказала я как можно учтивее, — и мне она очень нравилась.

— Жюль Верн был не просто моим автором, но и добрым другом, — печально сказал он. — Я очень горевал, когда он ушел от нас, а я ведь мало по кому даже из своих книжных друзей тосковал.

Мы пришли к дому Немо. Подводная лодка из «Двадцати тысяч лье под водой» уже утратила хищный лоск. Теперь ее траченную временем клепаную железную обшивку украшали потеки ржавчины, а два больших смотровых иллюминатора окаймляли зеленые водоросли. Она принадлежала прекрасному веку надежд на высокие технологии. Это был «Наутилус».

Мы подошли к трапу, и Немо помог мне взойти на борт.

— Спасибо, — сказала я, спускаясь в маленькую боевую рубку, где хозяин разместил кресло и стол, на котором стоял стеклянный кальян.

Капитан принес еще одно складное кресло и пригласил меня сесть.

— Вы здесь, как и я, — отдыхаете в ожидании очередного задания? — спросил он.

— Да нет, я вроде как в отпуске по беременности, — объяснила я.

— Об этом мне ничего не известно, — весомо сказал он, наливая мне кофе. Фарфор был со знаком «Белой звезды». [43] White Star Line — компания, построившая «Титаник».

Я отпила и взяла предложенное печенье. Кофе оказался великолепным.

— Хорош, правда? — спросил Немо, улыбаясь.

— Прекрасен! — ответила я. — Никогда такого не пробовала. Что это за сорт?

— Из Гвианского залива, — ответил он. — В этом районе моря по дну разбросаны подводные горы и холмы, прекрасные, как Анды. Там в глубоких долинах я нашел подводное растение, чьи высушенные и растертые зерна превращаются в кофе, способный дать фору любому сухопутному.

На мгновение он помрачнел, посмотрел в свою чашечку, вращая в ней коричневый напиток.

— Как только мы допьем этот кофе, его больше не останется. Уже почти сто лет меня бесцельно болтает по Кладезю Погибших Сюжетов. Знаете, должно было выйти продолжение — Жюль Берн написал половину, но умер. Увы, после его смерти рукопись выбросили и уничтожили. Я обратился в Совет жанров с протестом против вынужденного приказа об уничтожении, и мы с «Наутилусом» получили отсрочку.

Он вздохнул.

— Мы пережили несколько перебросок из книги в книгу внутри Кладезя. А теперь, как видите, я встал на мертвую стоянку. Гальванические батареи, источник энергии «Наутилуса», почти изношены. Натрий, который я добывал из морской воды, кончился. Много лет я был охраняемым объектом, но сохранение при отсутствии употребления не имеет смысла. «Наутилусу» на ремонт надо всего-то несколько тысяч слов, но у меня нет денег, нет влияния. Я просто эксцентричный одиночка, ожидающий продолжения, которое, боюсь, никогда не будет написано.