Антон Лаптев: Гримуар

— Мастер! Подождите! Беда! Беда случилась!

Пан Платон резко осадил вздумавшего было бежать осла и обернулся.

— Ну что там еще? — недовольно воскликнул он.

— Беда! — только и смог повторить бургомистр.

— Это я уже слышал. Что произошло и почему вы задерживаете королевского следователя? — строго спросил его мастер, спешиваясь и подходя к пану Игнату.

— Я еще спал, а тут к лачуге подкрался угольщик с женой, — сообщил бургомистр. — Они увели ее к отцу Антонию.

— Что священник сделал с Катаринкой? — вскричал в чрезвычайном волнении Йошка, для которого эта новость оказалась как гром среди ясного неба.

— Пока что ничего, но потом дрянная угольщика вернулась и сообщила мне, что если к полудню мы не отдадим отцу Антонию Книгу, то он убьет несчастную девушку, — сообщил бургомистр.

На шум уже бежали с одной стороны мельник, а с другой — пивовар. Из кухни выскочила, и довольно-таки проворно, несмотря на свою комплекцию, Анна, жена трактирщика.

Преторианцы обступили своего учителя. Пан Платон немного подумал и неожиданно заявил:

— Не думаю, что нам стоит отдавать Книгу взамен какой-то девчонки. Едем, Йозеф.

— Да что с вами, учитель? — вскричал вконец разозленный подобной переменой в мастере Йошка. — Давайте спасать Катаринку! Мы же объединились для защиты!

И вдруг, сам не понимая, что он делает, юноша подошел и со всей силы залепил учителю звонкую пощечину.

— Да как ты посмел! — взревел, наливаясь краской, пан Платон.

От пощечины из мантии неожиданно выпал Желудь Жизни. Мастер нагнулся, чтобы поднять его, взял в руку и разогнулся, вновь вернувшись к своему обычному, то есть доброжелательному состоянию. Он обвел взором столпившихся перед ним Преторианцев и произнес:

— Прошу прощения за минутную слабость. Алчность к знаниям овладела мною. Это бывает не так хорошо, как кажется. А который сейчас час? — спросил он.

И тут же в ответ часы на ратуше стали бить полдень.

— Скорее же на площадь! — вскричал пан Платон. — Нельзя терять ни секунды.

Преторианцы ринулись к костелу, перед которым на каменных ступеньках уже стоял, вытянувшись во весь свой огромный рост, приходский священник. Двери в костел были широко раскрыты.

Преторианцы выбежали на площадь и остановились перед отцом Антонием, который крикнул:

— Стойте! Дальше ни шагу! Иначе девка будет убита.

Йошка ринулся было прямо на него, но трактирщик и мельник крепкими руками удержали влюбленного юношу от порыва.

Мастер выступил вперед:

— Я принес гримуар. Покажи Катаринку.

Отец Антоний обернулся и кивнул в глубь костела, откуда тотчас же вышли угольщик с угольщицею, ведя за руки Катаринку.

— Итак, гримуар в обмен на девку! — потребовал приходский священник. — Иначе я ее убью.

Чтобы никто не посмел усомниться в серьезности его намерений, отец Антоний достал из сутаны колдовской кинжал и приставил его к прекрасной шейке девушки.

Пан Платон двинулся к священнику вверх по ступенькам.

— Учитель, вы же отдадите им Книгу! — вскричал ошеломленный Йошка, который постоянно рвался из рук трактирщика и мельника. У пана Паливеца и Франтишека тоже руки так и чесались вступить в битву со злым Антонием и его приспешниками — четой угольщиков, но мастер запретил им это делать. Дойдя до верхней ступеньки и обернувшись к стоявшим внизу Преторианцам, а также к ставшему собираться на площади народу, Платон Пражский воскликнул:

— Сын мой, я отдам им Книгу. Знайте же, что я познал Божественный Глагол! И сейчас я завершу Великое Делание! Суть Слова Божьего в том, что ни одна идея не достойна человеческой жизни. И можно отдать ради спасения мира только свою жизнь, а никак не чужую. Суть же Великого Делания в трансформации самого человека, очищении его души, коя является крупицею Света! Возьми Книгу, Антоний, и отпусти Катаринку.

Пан Платон передал завернутый в платок гримуар приходскому священнику, к которому тотчас же подбежали угольщики, бросив свою добычу. Мастер схватил Катаринку за руку и быстро спустился вниз. Сбежав по ступенькам, девушка сразу попала в объятия Йошки.

Отец Антоний трясущимися от волнения руками разорвал платок, и перед ним оказалась большая тяжелая книга с кровавым переплетом. Увидев «Алый Гримуар Орфея», столь волшебным образом преображенный, священник взвыл от восторга. Его приспешники вторили ему. Где-то вдали прогрохотал гром, а небо стало быстро затягиваться тучами. Зрелище сие было настолько жутким, что народ во главе с Преторианцами отступил к самому фонтану. Особенно страшна было угольщица. Она встала на колени и взвыла, задрав голову к темневшему прямо на глазах небу. Более угольщица в тот момент походила на животное, нежели на человека.