Пип Баллантайн - Министерство особых происшествий

— Вздор! Вы должны быть благодарны за то, что рядом с вами оказался такой изобретательный агент, как Элиза Бра­ун. Сложившаяся цепочка обстоятельств, в которых вы с ней очутились, просто поразительна.

— Да, сэр. — Веллингтон усмехнулся. — Я начинаю подо­зревать, что беды находят агента Браун так же, как мотыльки, спешащие ночью на огонь.

— Я с вами полностью согласен, Букс.

Наступило молчание, и только тик... так... тик... так...

— Это пока все, сэр?

Доктор Саунд постучал кончиками пальцев друг о друга, не сводя взгляда с архивариуса.

— На данный момент — да.

Слегка кивнув, Веллингтон поднялся с помощью своей тро­сти и направился к двери. Резкие приступы боли в ноге под­сказывали ему, что шагает он сейчас шире, чем обычно.

— Как ваша нога, Букс?

Веллингтон напряженно сглотнул и повернулся к доктору Саунду лицом.

— Иду на поправку, сэр. Благодарю вас.

— Вот и молодец. — Затем он откинулся на спинку своего кресла и спросил:

— Прежде чем вы уйдете, еще один вопрос. Браун каким-то образом мотивировала вас к расследованию тех событий, о ко­торых вы написали в своих рапортах?

— Простите, не понял, сэр?

— Агент Букс, одно из забытых дел в вашем архиве напря­мую касается Гаррисона Торна, ее бывшего партнера. Вы зна­ли об этом?

— О забытом деле или о том, что бывший агент Торн был раньше напарником агента Браун?

— И то и другое.

Внезапно Веллингтон почувствовал, как тепло в кабинете Саунда.

— Я знаком с ее послужным списком. Я думаю, что тишина архива заставляет ее немного нервничать, но буду с вами откро­венен. Я не знал о каком-то отдельном деле, забытом или каком-то другом, которое могло бы мотивировать агента Бра­ун действовать вне рамок процедур оперативной работы мини­стерства. — Он выпрямился в полный рост и, подняв бровь, сказал: — И, если хотите знать мое мнение, доктор, я не думаю, что она может быть настолько неосмотрительной, чтобы риско­вать своим и так уже пошатнувшимся положением здесь. Она действительно очень сообразительна и старательна.

— Что вы говорите? — Теперь настала очередь доктора Са­унда удивленно заломить бровь. — И вы все это выяснили за столь короткий срок вашей с ней совместной работы?

— Да, сэр. Агент Браун, возможно, и не привычна к образу жизни архивариуса, но она определенно не является препятстви­ем тому, что делаю я. Наоборот, она нормальный сотрудник. Вна­чале я, возможно, не понимал и не одобрял вашего решения, но теперь я особо не возражаю. Мы с ней... — Веллингтон умолк. Ему не хотелось врать директору в этом вопросе. Это для него много значило. — Постепенно начинаем узнавать друг друга.

— Понятно. — Доктор Саунд коротко кивнул и переклю­чил свое внимание на лежавшую на столе папку со следующим делом, которая, видимо, ждала его изучения и утверждения. — Что ж, хорошее представление в этот неожиданно развеселый уик-энд, агент Букс. На этом все.

Веллингтон был уже в дверях, когда Саунд остановил его еще одним вопросом:

— Кстати, об этой нашей министерской штучке. Она все еще в больнице?

— Боюсь, что нет, сэр. После того как она пришла в созна­ние, она пробыла у докторов всего один день, а уже на следу­ющий выписалась.

— Все как всегда. — Доктор Саунд укоризненно покачал головой. — Так где же она сегодня утром?

— Взяла отгул за свой счет, сэр. Только на сегодняшнее утро.

Возможно, принц Альберт и был варваром с громадным само­мнением, но он определенно знал, как добиваться результата. Возможно также, что он не был архитектором Хрустального дворца, но его Великая выставка была блестящим проектом [29] Хрустальный дворец — огромный выставочный павильон из стекла и чу­гуна, построен в 1851 году в Лондоне для Великой выставки; сгорел в 1936 году. . Впечатляющее достижение для одного человека.

Агент Кэмпбелл поднял голову и посмотрел на возвышав­шийся над ним изогнутый стеклянный купол. Первоначально Хрустальный дворец был возведен в Гайд-парке, но затем был перевезен в качестве постоянного экспоната на Сиденхем-хилл. В течение почти пятидесяти лет он оставался популяр­ным местом времяпрепровождения в Лондоне для тех, кто же­лал отдохнуть в благовоспитанном обществе и без выпивки.

В период расцвета королевы Виктории он, вероятно, был совершенно изумительным местом, но теперь, как и сама ко­ролева, начал проявлять явные признаки ветхости. С тех пор как Альберт погиб во время лужения котла для очередной сво­ей безумной затеи, королева вообще удалилась на покой.