Улисс Мур: Затерянный город

— Какая интересная история… — проговорил Томми.

— А что потом случилось с обезьяной? — спросила Анита.

Госпожа Блум пожала плечами:

— Кто его знает. Одни говорят, будто это она устроила пожар, оставшись одна, и тогда сгорела часть последнего этажа.

— Подумать только! — удивилась Анита. И вдруг спохватилась: рюкзак! Взглянув на маму, поняла, что та не взяла его.

— Значит, это правда, что тут был пожар? — спросил Томми, снова заинтригованный.

— Еще какой! И хорошо еще, что… — Госпожа Блум почувствовала, что ее тянут за рукав. — Что случилось, Анита?

— Дай мне ключи. Я забыла рюкзак.

— А он нужен тебе?

— Там задание на завтра.

Вечерние сумерки уже окутывали невысокие, тесно стоящие дома, небо сделалось фиолетовым, близилась ночь. И даже выглянула луна.

— Мне хочется домой, дорогая, — вздохнула госпожа Блум.

— Я одна схожу за ним.

— Тебе не открыть замок.

— Открою.

— Уверена?

Анита кивнула и протянула руку:

— Я бегом. И вернусь домой раньше тебя.

Ключи перекочевали из кармана госпожи Блум в руку ее дочери.

— Осторожно поднимайся по лестнице. Там темно.

Анита взглянула на Томми, и тот слегка покачал головой.

Девочка помахала рукой маме и другу и побежала к Разрисованному дому, ни разу не обернувшись.

А когда подошла к двери и стала подбирать нужный ключ, желая отпереть висячий замок, обнаружила, что совсем запыхалась и сердце сейчас выскочит из груди. И не потому, что бежала. А из-за множества противоречивых чувств, охвативших ее, в том числе и от страха. Она будто чувствовала, что вскоре произойдет что-то важное. Что-то совершенно неведомое.

А вот дом, похоже, очень хорошо знал, что должно произойти.

Висячий замок стукнулся о стену, и дверь бесшумно открылась. Анита вошла в прохладный вестибюль. Сейчас, когда тут не звучала музыка из маминого приемника, Разрисованный дом казался много больше, словно ночь увеличила его.

Посмотрев из вестибюля во внутренний двор, Анита увидела колодец. И не смогла не подумать о чем-то страшном. Потом убедила себя, что все это глупости, и, отбросив все пугающие мысли, стала подниматься наверх по широкой лестнице, со слишком низкими ступенями, чтобы наступать на каждую, и слишком широкими, чтобы перешагивать чрез две, так что идти было неудобно.

Анита решила не смотреть на стены с изображениями лиц и огромных змей, которые, казалось, обвивали окна второго этажа. К тому же это ведь не настоящие змеи, а мифологические фигуры, как объяснила мама. Сирены. Сцилла и Харибда. Путешествие аргонавтов на первом судне. Священный афинский дуб, умевший говорить.

Да, конечно. Но только в другой раз.

Анита не задержалась на втором этаже, где все комнаты еще заперты, и пробежала, не переводя дыхания, на третий, где стояли леса.

Если второй этаж был довольно низким, то на третьем потолки оказались очень высокие, по меньшей мере три с половиной метра. Ее мама поставила леса в большом зале, с одной стороны которого окна выходили в сад, а с другой балкон смотрел на канал Борго. Это было самое большое помещение в доме.

Анита прищурилась, пытаясь рассмотреть что-либо в темноте. К счастью, рюкзак лежал там же, где она его оставила, — у входной двери.

Леса представлялись девочке каким-то железным гигантом. Кисти, ведра с водой, шпатели и банки с гипсом — все это только угадывалось в темноте.

Анита взяла рюкзак и хотела было направиться вниз.

И вдруг услышала какой-то звук.

Как будто…

Нет, ничего… Показалось.

Но это походило на…

Мяуканье?

— Мьоли? — шепотом позвала девочка.

Она остановилась на лестничной площадке третьего этажа. Прислушалась. Дом французского книжного иллюстратора словно тихо дышал, вбирая последние отблески дня. Полоски света проникали сквозь закрытые ставни. И когда попадали на стены, Аните казалось, будто картины медленно оживают.

Девочка закрыла глаза и решила прекратить подобные фантазии. Реальность куда проще: она стоит на третьем этаже старого дома, принадлежавшего художнику, который жил сто лет назад… художнику, который давно умер и который…

И тут она опять услышала тот же звук.

Анита осмотрелась, и ей показалось, будто что-то прошмыгнуло у нее под ногами.

— Ай! — вскрикнула она и быстро зажала рот ладонью.

Что это было? Обезьяна? Бесхвостая макака с Гибралтара?

И снова послышался тот же звук.

Но ведь не было обезьян в этом доме. Уже не было.

Прошло слишком много времени. Венеция. Дом, который нуждается в реставрации. Со множеством великолепных фресок на стенах.