Йен Бек - Парк прошлого

Я лежала, провалившись глубоко в складки мягкой ткани, цирковых, костюмов и рулонов бархата, уложенных внутри повозки. После того как мы свернули за угол, я попыталась подняться, но расчихалась от пыли; а из передней части повозки под полог всунул голову смуглокожий артист-фокусник с добрыми глазами.

— Ты как, цела? Извини, пришлось тебя схватить, но, кажется, так было надо… Не бойся, мы от него быстро оторвемся!

У меня кружилась голова — и от покачивания повозки, и от внезапной перемены обстоятельств. Я подползла поближе к передней части возка, чтобы лучше слышать, что мне говорят. Внутри все пространство заполнял цирковой реквизит: груды костюмов, полосатые столбы и канаты, хрустальные шары и серебристые звезды, а еще огромная, вырезанная из картона луна с улыбающимся лицом.

— Ты лучше держись покрепче, — посоветовал циркач. — Лошадка у нас хоть и мосластая, да резвая. Чего этому оборванцу от тебя надо?

Я беспомощно уставилась на узкую спину гимнаста. Я уже ничего и никого не понимала… меня спасли, мне помогли, но кто?

— Ну… — начала я. — Мой опекун предупреждал, чтобы я одна не ходила. Говорил, что кто-то хочет меня обидеть. А я не послушалась и ушла. А потом вдруг этот нищий на меня напал…

— Не волнуйся, с нами ты не пропадешь, — успокаивающе сказал циркач. — Мы этих оборванцев знаем, даже слишком хорошо! Интересно, и зачем кому-то причинять тебе вред? По одежде ты на Зеваку не похожа… местную играешь, жительницу?

— Я всю жизнь здесь прожила, — удивленно отозвалась я. — Что значит играю местную?

— Значит, местная, только немного растерялась, — улыбнулся он.

Повозка ехала все дальше, а я сидела в глубине одна. Наконец мы остановились; на улице почти стемнело. Пахнуло чем-то неприятным, солоноватым… Я осторожно вылезла наружу и поняла, что запах доносился от реки Темзы. Лошадь распрягли, она стояла и жевала что-то из мешка с кормом. Оказывается, мы укрылись под деревьями в каком-то месте, похожем на огороженный парк. Вокруг, под широкими ветвями, расположились несколько простых палаток и другие повозки. В центре скорее дымил, чем горел небольшой костер, а над ним висел котелок, источая ароматы готовящейся пищи. Я вспомнила, что сильно проголодалась.

Яго сидел на ступеньке повозки. На вид он был как будто чуть старше меня самой. Он гладил голубя, сверкавшего белизной по контрасту со смуглой кожей циркача. Индиец поднял голову и улыбнулся мне. Чуть поодаль от костра какой-то акробат пытался удержать ложку на носу: он запрокинул голову, и ложка вдруг подпрыгнула в воздухе, перекувыркнулась и снова приземлилась кончиком на нос. Трюкач подхватил ложку и протянул ее мне.

— Угощайся! — предложил он и подмигнул.

Я осторожно взяла ложку, немного опасаясь, как бы она не выпрыгнула у меня из рук и опять не устроилась на носу фокусника.

Яго с довольным голубем на плече улыбнулся, зачерпнул что-то из котелка на тарелку и протянул ее мне. В тарелке оказалась ароматная похлебка с желтоватым рисом; пахло замечательно. В центре блюда плавали бледные кусочки курицы. Я быстро заглотала еду, обжигаясь горячим паром и специями. Потом Яго выдал мне кружку чая, и я сделала глоток, но циркач передумал, забрал у меня кружку, выплеснул чай в костер, прямо на шипящие угли, а в кружку снова что-то налил, на этот раз из темной бутыли.

— Лучше это попробуй, — предложил он.

— Ой, горько! — удивилась я. — И кисло…

— Это просто пиво, старый добрый английский эль.

Я снова сделала глоток. Пива я раньше никогда не пробовала. Я подсела поближе к костру, от огня уже остались только дым и пепел. Яго забрал у меня кружку и допил остатки сам.

— Меня зовут Яго, — представился он, утирая губы тонкой рукой.

— Так я и думала, — кивнула я и быстро пожала ему руку. — А меня — Ева.

Ни разу в жизни я не видела и не касалась кожи столь темной.

Над деревьями проплыл пассажирский дирижабль; гондола была так низко, что едва не задевала кроны. Ветер, поднятый пропеллерами, вздыбил листву. Огни осветили палатки под деревьями.

— Красивое имя для красивой девушки, — заметил Яго. Посмотрел наверх, на дирижабль, и добавил: — Все летают.

Узкое лицо его расплылось в улыбке, открыв ровные белоснежные зубы.

— Я все гадаю, для чего тебя послали мне, Ева?

— Я сбежала, чтобы поступить в твой цирк, — ответила я.

Наблюдательный зал 1

Центр связи корпорации «Баксоленд», 06:40