Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

Приподняв руку убитой, он осмотрел ногти и улыбнулся. Чутьё не подвело: кровь. Значит, царапалась, сопротивлялась, поэтому начальные удары неглубокие. Оставалось надеяться, что материала достаточно, чтобы определить местонахождение преступника. Шансы невелики: судебные маги не всесильны.

А потом убийца нанёс удар чуть выше сердца. Серьёзная рана, но много крови вытечь не успело: женщине свернули шею.

Достав пустую папку с пропечатанными листами бумаги, следователь присел за прикроватный столик и постарался зафиксировать как свои умозаключения, так и детально описать характер ранений, положение тела, обстановку спальни, перечислил все пятна, царапины и сколы на полу, ковре и туалетном столике.

По всему выходило, что убийца - мужчина. Нет, женщинам, безусловно, свойственна жестокость, но душили сильные руки. Радует, что обошлось без магии. С обычными людьми работать легче.

Но зачем, раздери его и выверни наружу, было устраивать спектакль с разбитым зеркалом и розовыми лепестками? Будто театральный реквизит. Следователь проверил: следы крови на осколках отсутствовали.

Зеркало разбили камнем, который бросили тут же, на полу.

Вздохнув и в который раз подумав, что убийцы издеваются над правосудием, портя сапоги следователям: треклятые осколки проткнули дорогую кожу, починка дорого встанет, служащий Следственного управления велел позвать горничную. С помощью неё и соседей была установлена личность убитой - ей оказалась дама полусвета, любовница виконта ли Сенваля. До этого, по слухам, она была содержанкой одного барона, от которого пару месяцев назад упорхнула под крылышко виконта. Дом покупался ещё на деньги прежнего любовника.

- Да, симпатичная. Были бы деньги, сам не отказался, - вздохнул следователь. - Двадцать семь лет... Подымем архив, узнаем, откуда родом эта госпожа Алия Интера. Не первого сословия, это точно.

Мотивы преступления оставались туманными. Ни драгоценности, ни деньги убитой не были похищены, если только она не хранила что-то в тайнике, или горничная не солгала. Следователь склонен был полагать, что та вполне могла оказаться пособницей преступника.

Замок не взломан. Окно открыто, но внизу колючие кусты. Теоретически можно спрыгнуть и залезть, но как сделать это незамеченным? Разве в глухой час ночи. В любом случае, должны остаться следы. Если не затоптали.

Следователь подошёл к окну, осмотрел подоконник, даже провёл пальцем. Улыбнулся - вроде, что-то есть, будто следы от "кошки". Но всё ещё надлежит проверить, а горничную задержать до выяснения обстоятельств.

Что остаётся? Если не ограбление, то убийство из ревности или мести. Например, бароном. Он слыл человеком ревнивым, вполне мог вспылить, лишить жизни неверную любовницу. Особенно если его подтолкнуть неосторожным словом. Это объясняет, почему убитая сидела за туалетным столиком, когда к ней подошёл убийца. Следователь проверил: следов волока нет, жертва лишь вскочила, сделала пару шагов - и всё. Хоть её и обнаружили сидящей, но выдранные волоски, капельки крови и расстегнувшаяся, упавшая серёжка свидетельствовала о том, что изначально тело лежало на полу.

У барона мог быть ключ, он мог беспрепятственно войти, подняться прямо в спальню... Только вызвать его на допрос непросто, придётся просить разрешение у господина Брагоньера. Но перед законом все равны.

Опрос соседей показал, что госпожу Интеру не очень любили, особенно благочестивые матроны из старых обитательниц предместья, но при встрече здоровались. Дружбы из местных она ни с кем не заводила, предпочитая старых знакомых, с которыми частенько кутила до утра в лучших ресторанах.

Следователь не был блюстителем строгой морали, ничего против содержанок не имел, даже жалел убитую. Такая молодая, такая красивая...

Но неприязни к занятиям женщины мало, чтобы её убить. Да и квартал серьёзный, люди слова обидного в глаза не выкрикнут. Это не деревня, тут любовь без брака не преследуется - слава Дагору, кончились тёмные времена!

Дело обещало быть неприятным. Впрочем, таковым становится любое преступление, связанное с представителями первого сословия. Они ведь неразговорчивы, чуть что - бегут жаловаться префектам, отказываются сотрудничать со следствием. Вот и этот барон обязательно заявит, что дознователь не имеет права его допрашивать...

И, ладно бы, эта девица была тоже из благородных - так содержанка... Без любовника - ничто, ноль без палочки. В общем, благодарю покорно, господин Брагоньер, не видать отпуска, как своих ушей.