Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

В конце концов, гоэта приняла решение и успокоилась.

Они нагнали беглеца в придорожной харчевне - на неё указало последнее поисковое заклинание.

Всё-таки аура - наилучший материал для работы, даёт всегда верные и точные результаты.

Эллина вошла в харчевню первой, огляделась и кивнула спутникам - он там.

Сомкнув ряды, гоэты направились к обедавшему торговцу. Тот задёргался, забеспокоился, попытался сбежать, но мужчины преградили ему дорогу:

- Далеко собрался? Дама просит остаться.

- Помогите! - пискнул побелевший при виде вооружённых людей торговец, судорожно потянувшись за ножом.

Несколько посетителей поднялись со своих мест, собравшись встать на защиту попавшего в беду, но Эллина выступила вперёд и подняла руку.

- Спокойно, - улыбнулась она, не выпуская из поля зрения ни одного из потенциальных противников. Кинжалы под рукой, флисса тоже легко выскользнет из ножен, только драться не хотелось. Особенно когда силы не равны: кто поручится, что остальные столующиеся не пожелают принять участие в драке? - Мы действуем по указу властей. Это преступник, разыскиваемый Следственным управлением Сатии. Я его сотрудник, судебный маг.

Для убедительности Эллина продемонстрировала амулет и накопитель энергии. Для людей непосвящённых этого достаточно: они не разберут, что накопитель не уровневый(6), а оберег слабенький.

Если что, то право на работу имеется, стараниями Брагоньера - четвёртой степени. Тут гербовая бумага важна, а не то, что в ней написано. Откуда собравшимся знать, что гоэты в Управлении не служат? Да и в лицензии её гордо именовали магом.

- Я невиновен! - тут же завопил торговец и попытался пырнуть ножом ближайшего гоэта. Тот едва успел увернуться.

Воспользовавшись секундной заминкой, соучастник Хаатера вырвался и метнулся к двери. Гоэты, разумеется, поспешили за ним, но торговец ловко перевернул пару скамеек, заставив преследователей притормозить.

Эллина выругалась:

- Вашу мать, зовите солдат! Этот тип помогал сатийскому душегубу резать девиц.

То ли подействовало произнесённое устами женщины крепкое слово, то ли слава Хаатера не знала границ, но реплика гоэты возымела действие. Если до этого на неё смотрели скептически, не верили, то теперь развили бурную деятельность. Кто-то кинулся вдогонку преступнику, кто-то распахнул окно, крича, чтобы задержали беглого торговца.

Гоэта, воспользовавшись природным телосложением, выбралась на улицу, минуя дверь - так быстрее. Огляделась и обнажила флиссу. Опускать торговца она не собиралась.

Разум подсказывал, что пешком он в путь не двинется, посему караулить надлежало ворота. Что Эллина и делала.

Ждать пришлось недолго - пару мгновений.

Отшвырнув Седрика, пытавшегося ухватить лошадь под уздцы, - откуда только силы и взялись! - преступник пришпорил кобылу и понёсся прямо на гоэту. Та отскочила в сторону: умирать под копытами не хотелось, - и, опомнившись, метнула в спину торговцу один из кинжалов.

Лёгкое оружие вольготно чувствовало себя в её руке и попало в цель - под лопатку. Не в сердце, но тоже не царапина.

Преступник пошатнулся и едва не выпал из седла.

Вслед ему уже неслась погоня.

Эллина задержалась. Покусывая губы, она оглядывалась по сторонам, гадая, здесь ли Малис. Сейчас бы он очень пригодился.

Солдаты солдатами, но некромант загонит любую жертву.

Не выдержав, гоэта позвала Малиса. Сначала шёпотом, затем в полный голос: всё равно в этом гомоне никто не расслышит. А если расслышит, то не поймёт, кого ищут.

Ответа не последовало, и Эллина вскочила в седло. Задумалась и повернула к окраине деревушки: немного поколдовать. Что толку искать человека наобум?

То, что она маг, сказала, оставалось надеяться, что не четвертуют за волшбу. С крестьян станется: настороженно они к любой магии относятся.

Не слезая с лошади, Эллина обратилась к тепловой карте нематериального мира и довольно цокнула языком: беглец выбрал именно это направление. Вот его аура, свежая, пылающая, шлейфом уходящая на юго-восток. Даже ничего делать не нужно, просто скакать в увиденном направлении.

Эллина дала Звёздочке шенкелей и пригнулась к лошадиной шее.

Там впереди овраг и лесок. Дорога огибала их, а она проскачет напрямик, выиграет время.

Ветер свистел в ушах, в крови бурлил азарт погони.

Гоэта со смешком подумала, что Брагоньер регулярно испытывает подобные чувства: охотничьего пса, загоняющего добычу. А ей до сих пор доводилось быть только зверем.