Ширли Мерфи - Кот в тупике

Джо поглубже вонзил когти в персидский узор, лукаво сощурив желтые глаза:

— Ты все время тренируешься и постоянно хвастаешься своим накачанным прессом, так что ты и почувствовать ничего не должен был. Я же почти ничего не вешу — так сказать, кот в весе пера. Кроме того, ты так храпел, что не проснулся бы, даже если бы по твоему животу прошел немецкий дог.

— Убирайся к черту, топай на охоту и дай мне поспать. Иди, напейся свежей крови, или чем ты там еще по ночам занимаешься.

— К твоему сведению, я направляюсь в библиотеку. Что может быть более мирным и респектабельным, чем…

— Да ладно, Джо. Разумеется, ты идешь в библиотеку, но лишь затем, чтобы встретиться с Дульси. А потом вы нападете на какую-нибудь невинную беспомощную зверушку — мышку, на пример, или кролика. Посмотри на свою мохнатую морду — у тебя же вид типичного убийцы.

— Да будет тебе известно, что кролики вовсе не беспомощные и не такие милые, как тебе кажется. У них жутко острые когти, а некоторые из них свирепы, как бультерьеры. И что это за предположения насчет наших с Дульси планов на вечер? Ты вдруг стал большим специалистом по поведению домашних кошек?

Клайд взбил подушку.

— Мне не обязательно быть специалистом: от твоей пасти разит кровью, когда ты вваливаешься сюда под утро.

— Сюда я даже не захожу, а иду прямо на кухню по своим делам.

— Ну да, и оставляешь грязные следы по всему кухонному столу. Ты что, не умеешь умываться как нормальный кот? Ты так заляпал утреннюю газету! Кто теперь сможет ее прочитать?

— Да я, например, и запросто. Хотя трудно понять, кому охота тратить больше пяти минут на такую ерунду.

Клайд взял будильник, лежавший на ночном столике циферблатом вниз. Светящееся табло показывало 0. 33.

— Уже поздно, Джо. Давай, чеши отсюда. Оставь свое ехидство для Дульси. Кое-кому завтра рано вставать и идти на работу, чтобы прокормить нетрудоспособных членов семьи.

— Благодарю покорно, только я и сам могу себя неплохо прокормить. Я позволяю тебе думать иначе только для того, что бы ты чувствовал себя нужным, чтобы считал, что и от тебя есть польза в этом мире.

Грациозно прошествовав по дубовому полу к выходу, Джо толкнул лапой дверь спальни.

— Что ж, спи дальше. Так всю жизнь и проспишь. Напоследок смерив хозяина неодобрительным взглядом, кот вышел. Было слышно, как за его спиной Клайд проворчал что-то, снова взбил подушку и перекатился на другой бок.

Миновав холл и гостиную, Джо проскочил мимо любимого драного и покрытого шерстью кресла и выскользнул через кошачью дверку. По его мнению, Клайда стоило только пожалеть. «Как может обычный человек с его недоразвитыми чувственными способностями понять красоту лунной ночи, царящей вокруг?» — думал он, пробегая трусцой по темной улице.

Справа от него, над крышами, высились холмы, окружавшие Молена-Пойнт, они серебрились, словно бледные горбатые спины пасущихся животных. По обе стороны отсвечивали в лунном сиянии витрины магазинов. Он пересек Морской проспект, разделенный посередине эвкалиптовой аллеей; узкие листья деревьев, длинные и глянцевые, отражали лунный свет, и казалось, будто серебристые рыбы свисают с ветвей — тысячи, миллионы сверкающих рыбок. Ни один человек с его убогим зрением не в состоянии оценить такую ночь. Ни один человек с его недоразвитым слухом и примитивным обонянием не может наслаждаться великолепием природы столь же полно, как кошки. Клайд, бедное, жалкое двуногое существо, не имел ключа к этому сокровищу.

Пробегая по выбеленному луной тротуару, Джо снова почуял запах постороннего кота, принесенный переменчивым ветром, и пошел за этим резким запахом, улавливая каждое движение в сплетениях теней. Когда скопление мягко освещенных магазинов и галерей осталось позади, он потерял след. Теперь, проходя мимо офисов и маленьких кафе и принюхиваясь к дверям и огромным вазонам у бровки тротуара, он обнаруживал лишь собачью мочу и отметки знакомых котов. Судя по всему, тот кот пошел другим путем.

Подойдя к кошачьей дверке, которая была прорезана в двери кабинета Вильмы с тыльной стороны библиотеки, Джо услышал изнутри какой-то звук и настороженно замер. Затем дверца со стуком откинулась, и оттуда пулей вылетела Дульси, едва не сбив его с ног. Ее зеленые глаза бешено сверкали.

Она замерла и молча уставилась на него, стегая хвостом воздух, затем отпрянула в сторону, метнулась к ближайшему дереву и, взлетев вверх, перескочила на крышу.