Джим Батчер - Работа на стороне

— С тобой всё хорошо, сладкая?

Вера фыркнула и улыбнулась.

— Немного голодна и хотела бы помыться, но в остальном — я в полном порядке.

— И эти двое не похищали тебя?

Вера закатила глаза:

— О, пожалуйста…

Мёрфи кивнула и ткнула полицейской дубинкой в меня и Ника:

— Я должна сообщить об этом. Вы, двое, исчезнете прежде, чем здесь появится мой напарник, — она хитро посмотрела на Веру. Та усмехнулась в ответ.

Мёрфи повела девочку на другую сторону моста, к остальным полицейским, а мы с Ником отправились к его автомобилю. На широком, честном лице Ника было написано выражение возбужденного ликования.

— Я не могу поверить, — говорил он. — Это просто невероятно! Это был, как бишь его там, тролль?

— Его звали Гогот, — сказал я бодро. — Ещё очень и очень долго на этом мосту разве что крошкам хлеба будут угрожать тролли.

— Мне всё не верится, — проговорил Ник снова. — Я уж думал — всё, наша песенка спета, а тут… Никак не могу поверить.

Я оглянулся. Вдали, на дальнем берегу реки, маленькая девочка встала на цыпочки, прощально размахивая рукой. Мягким розовым светом лучилось ее кольцо на большом пальце. Полицейская тоже посмотрела на меня с задумчивостью во взоре, а затем улыбнулась.

Современная жизнь — одна большая трясина. И мир, в котором мы живем, может быть темным местом. Но, по крайней мере, я не должен быть в нем один.

Я обнял Ника за плечи и ухмыльнулся:

— Разве я не говорил тебе, дружище? Просто верь.

Думаете легко придумать визитку для детективной конторы? Как бы не так, особенно когда в советчиках такой проказник как Боб.

Это был очень короткий рассказ, который я написал по просьбе моего редактора, Дженнифер Хедл, которая в нём нуждалась для какой-то рекламной цели. Для одного из тех бесплатных сборников буклетов, которые они иногда раздают на конвенциях, я считаю. В суматохе я забыл о нём, потом понял, что срок сдачи был на следующее утро.

Это, вероятно, было ещё хорошо, что я о нём вспомнил в семь или восемь часов утра, а не в два часа ночи.

Я даже не уверен, что являюсь автором этого произведения, так как оно было почти полностью написано коалицией молекул кофеина и измученных нервов.

Я сидел на стуле в своей захламленной лаборатории, которая находилась в подвале старого деревянного дома. Тут было достаточно прохладно, чтобы заставить меня надеть теплый фланелевый халат, хотя дюжина свечей горевших по всей комнате придавала ей теплый и уютный вид, Передо мною на столе лежала толстая телефонная книга. Я сосредоточенно смотрел на свое объявление в «желтых страницах», которое выглядело так:

— Сухо, Гарри, — сказал Боб, нарушив молчание. Его мерцающие оранжевые огоньки танцевали в глазницах черепа. — Слишком сухо.

Я пролистал несколько страниц.

— Да, пожалуй. Впрочем, большинство рекламных текстов точно такие же. Я не думаю, что они вызывают шквал звонков.

Боб повернул свои глаза-огоньки.

— Не литературно, болван. Сухо в эстетическом смысле. Нет стиля. Нет вызова. Нет наглости, в конце концов.

— Нет чего?

Череп подпрыгнул в воздухе и гулко ударился лбом о тяжелый бронзовый подсвечник. После нескольких ударов он развернулся ко мне и, Боб простонал:

— Это ску-ч-но!

— Да? — тупо переспросил я, потирая подбородок. — Ты считаешь, я должен был сделать его четырехцветным?

Боб, смотрел на меня, около секунды, затем медленно произнес:

— У меня бывают кошмары, где я попадаю в ад, и все что мне остается делать, это вести счет годам и общаться с таким собеседником, как ты.

Я сердито посмотрел на череп и кивнул.

— Ладно, допустим, я соглашусь. Ты считаешь, что надо больше драматизма?

— Надо больше — ВСЕГО! Драмы тоже больше. Или… больше сисек!