Максим Дегтярев: Условный переход (Дело интуиционистов)

– Позвольте тогда мне задать вопрос. – Завис над стулом Кремп.

– Ну?

– Об убийствах. Как они связаны с картами таро? Почему робот должен был убить меня из-за гвоздя?

– Вам незачем это знать.

– Но вы обещали!

– Разве? Ну, хорошо… Яна, – произнес Шеф в интерком, – где сейчас Изида?

– Села в такси у «Дум-клуба». Будет здесь минут через пятнадцать.

– Подождем, – обратился Шеф к Кремпу, – чтобы дважды не повторять, я расскажу об убийствах вам обоим.

– Вы с ума сошли! Мне нельзя с ней встречаться!

– Но вы же хотели услышать…

– К черту! Я ухожу! – Он бросился к дверям, где сразу же наткнулся на Рогова.

– Проводи его, – приказал Рогову Шеф, – и сними наблюдение.

Они ушли. Оставшись один, Шеф принялся искать пять отличий между его способом зарабатывания денег и тем, как зарабатывал деньги Кремп. К приходу Изиды нашел только два.

На ней был деловой костюм, минимум косметики (являвшийся максимумом для, например, Яны), волосы собраны в хвост, которым она махнула по лицу Рогова, когда он нашептывал ей на ухо что-то галантное. У моего коллеги зачесался нос, и он выбежал в коридор, чтобы не чихать в присутствии дамы.

– Будь здоров, – сказал Шеф ему вслед и обратился к Изиде: – проходите, госпожа Борисова, вот здесь вам будет удобно, – он показал взглядом на пухлое замшево-вельветовое кресло, предназначенное, кроме прочего, для усыпления бдительности контрагента. – Что-нибудь выпьете?

– Спасибо. Может быть позже. Тот молодой человек, – Изида обернулась к дверям, – сказал, что вы начальник господина Ильинского.

– Это так. Он объяснил, почему мы вас пригласили?

– Да. Вы хотели поговорить о моем покойном муже.

– А вот это неправда, – улыбнулся Шеф. Ему бы поупражняться перед зеркалом: сказав что-то в шутку, нормальный человек не скалится как бульдог. У Изиды удивленно взметнулись брови, и Шеф поправился: – Мы о нем поговорим, но сначала я хочу сообщить вам кое-что о другом человеке. Вы ведь знакомы с Греттой Вайнберг?

Изида, не опуская бровей, кивнула.

– И, – продолжал Шеф, – она представилась вам сотрудницей ДАГАРа – Дальней Галактической Разведки. Изида, послушайте… Ничего, что я обращаюсь к вам по имени? Я много старше вас и…

– Ничего, – пробормотала она.

– Спасибо. Изида, наверное, это прозвучит грубо, но вы запутались в собственных выдумках. Добрыми намерениями вымощена… Ладно, опустим банальности и перейдем к сути…

В середине его рассказа Изида попросила воды, в конце – бренди. Начав с разоблачения Гретты, Шеф перешел к неудавшемуся покушению на меня, затем, увидев, что Изида готова и к худшему, он рассказал об убийствах Хинчина, Мосса и Гретты. Закончил он известием о том, что роботов запрограммировал не Космический Разум, а Игорь Борисов, и что есть свидетель, показания которого прямо указывают на покойного президента. «Неправда», – сказала Изида и потребовала бренди.

Шеф лично наполнил бокал и лично подал его побледневшей владычице слов.

– Вы писали ДАГАРу? – спросил он вкрадчиво.

Опустошив бокал, Изида с провинившимся видом покивала.

– Ваше письмо, точнее сказать, его содержание стало известно «Кибертехнологиям». Поэтому Гретта сказала вам, что работает на ДАГАР. И вы поверили ей, потому что хотели верить в то, что ДАГАР заинтересовался роботами. Поймите, они получают тысячи писем, авторы которых уверяют, что стали свидетелями появления инопланетян, летающих тарелок, и бог знает чего еще. ДАГАР не в состоянии проверить всю поступающую информацию, а на ваше письмо они попросту не обратили внимания. И, как выяснилось, правильно сделали. Я не исключаю, что Космический Разум оказал влияние на вашего мужа, ибо его поступок не находит никакого разумного объяснения, но у меня нет и тени сомнений в том, что роботами Космический Разум не управлял.

Изида уперлась:

– Управлял и продолжает управлять. Ваш свидетель лжет, Игорь не был способен на убийство.

– Что же с вами делать… – Шеф поскреб проволочкой лоб. – Я бы ни в коем случае не настаивал, если бы… Вот что, давайте немного отвлечемся, и я расскажу вам притчу. Представьте, конец восьмого века новой эры, Европа, разгар войны между франками и саксами. Войска Карла Великого захватывают земли вестфалов, уничтожая непокорных и обращая оставшихся в живых в христианство. Новый, милосердный бог, чьим покровительство пользовался король франков, оказался могущественнее Донара, Водана и прочих германских богов. Среди саксонских племен вспыхивают распри, дело дошло до междоусобной войны. Вождь одного из племен – легенда утверждает, что он носил имя Маннукинд, – задумал победить соседей, склонив на свою сторону милосердного бога. При этом он хотел сохранить верность старым богам – так же, как хранили им верность и его враги-саксонцы. Почему бы ему было не принять христианство? Ничье милосердие, думал он, не может быть безграничным. Сотни, если не тысячи, христиан пали от его руки во славу Водана, и он не верил, что ему это простится. Прежние боги отомстят ему за предательство, да и Христос не поверит в искренность его раскаяния, потому что вождь действительно не раскаивался в совершенных им преступлениях. Лживым раскаянием богов не обмануть, зато можно воспользоваться тем, что боги не меняют установленных ими правил игры. Накануне решающей битвы Маннукинд выкрал ребенка у соседей – не у тех, с кем ему предстояло сражаться, а у тех, кто под угрозой полного уничтожения со стороны франков принял христианство. Надо сказать, что с этими соседями у Маннукинда был заключен мир, но если бы те узнали о его поступке, то это бы навлекло на него не только их гнев, но гнев франков, которые обязались защищать единоверцев. Ребенок был крещен, и милосердие Иисуса распространялось на него в полной мере. Вечером Маннукинд отнес ребенка в пещеру, завалил вход в нее камнями и ветками так, чтобы пещеру никто не мог найти. Если битва будет проиграна и Маннукинд погибнет, то погибнет и ребенок. Если же вождь останется в живых, то он заберет заложника из пещеры и тайно вернет его родителям, чтобы не навлекать на себя лишние, так сказать, проблемы. Иисусу, рассуждал Маннукинд, безразлично, чью сторону принять в предстоящей битве, но он пощадит невинного младенца и дарует победу ему, Маннукинду. Однако он не принял во внимание, что у богов – как это полагает известный нам профессор Эйтвед – всегда найдется в запасе какое-нибудь прежде исключенный десерт. Ночью к Маннукинду спустился ангел, и он навеял на спящего вождя сон, будто сражение уже выиграно. Маннукинд проснулся в полной уверенности, что накануне он разбил врага, и поэтому первым делом он побежал к пещере, ибо боялся, как бы ребенок уже не умер. Убедившись, что тот цел и невредим, Маннукинд отнес его родителям, сказав им, что нашел их дитя в лесу. Ему поверили и отпустили. Возвратившись, Маннукинд увидел свою деревню сожженной и разграбленной, его сыновья, его соплеменники были убиты, а дочери взяты в заложники. Перед смертью сыновья прокляли своего отца, потому что решили, что он их предал. Не пережив горя, Маннукинд вскоре умер. – Шеф многозначительно посмотрел на Изиду и добавил: – Во всяком случае, так гласит легенда.