Вячеслав Ракитянский - Приют Одиннадцати

— Чёрт!

— Что?

— Да понимаешь… У меня в номере голодный индус. С самого утра ничего не ел.

— Твой раб?

Манфред рассмеялся, представив разбитую физиономию Ракеша, чалму, шаровары и опахало из страусовых перьев.

— Нет, не раб. Приятель.

— Если он йог, то может обходиться без пищи несколько дней. Пускай посидит, ему полезно.

Они остановились. Как и тогда, в ресторане, суматоха последних дней исчезла. Лист потянул Марту к себе, и она не сопротивлялась. Они долго целовались, не обращая внимания на прохожих.

Квартира Марты располагалась на втором этаже, но Манфреду казалось, что они поднимались целую вечность. Он старался вспомнить, как давно у него не было женщины. Год, два… А может быть, шестьдесят лет? Это если верить теории Ракеша. Откуда следует вести отсчёт? С сорок второго? С начала шестидесятых? Или с того момента, когда он оказался в клинике Кёльна?

Манфред наблюдал, как Марта открывает дверь, входит, тянется к выключателю. В коридоре загорается свет. Она сняла пальто, а он так и остался стоять на площадке, не решаясь переступить порог, любуясь её тонким силуэтом.

— Входи, не стесняйся.

— А это удобно?

Спросил, и самому не понравились ни вопрос, ни интонация. К чему это, если он уже пришёл, стоит перед дверью. Уж очень неуверенно он себя ведёт. Совсем не похоже на человека, который недавно рассказывал о покорении горных вершин. Бесстрашный альпинист, чёртов путешественник во времени, стушевался перед девчонкой.

— Если бы это было неудобно, ты не стоял бы сейчас возле моей квартиры. Входи…

Марта схватила Манфреда за руку и потянула через порог. В следующую секунду он почувствовал совсем рядом дыхание девушки. Лист обнял её за плечи, прижал к себе. Влажные губы тронули его щёку, подбородок, шею…

Пространство вокруг стало расширяться, стены, пол и потолок исчезли. Манфред видел только тёмные глаза, в которых блеснули коварные огоньки. Услышал, как где-то далеко за спиной захлопнулась дверь.

На пол полетела куртка, затем свитер… Девушка отступала в спальню, стягивая с него футболку.

Манфред подхватил её на руки, сделал несколько шагов в сторону постели.

— Фредди… Фредди… Подожди.

Манфреда как кипятком ошпарило. Пронеслось воспоминание о Хелен, их последний разговор. "Не называй меня так…" — сказал он тогда. Что она ответила? Ответила: "Хорошо" — и тут же опять назвала его "Фредди".

Лист опустил Марту, и её ноги коснулись пола.

— Что с тобой?

— Не знаю. Всё нормально…

— Я в душ. Не скучай, слышишь…

Марта подхватила с постели пульт. Манфред даже не услышал, а скорее почувствовал, как спальня наполняется аккордами "До минор" Шопена.

Он сел на кровать. Видимо, вид у него был совсем потерянный, и Марта заметила его состояние. Она присела перед ним на корточки.

— Да что с тобой?

— Всё в порядке…

— Точно?

— Точно…

— Ну, смотри. Я быстро.

Марта выскочила из спальни. Манфред лёг на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок.

Господи, ну почему "Фредди"? Всё-таки не шестьдесят лет прошло, если ему до сих пор больно вспоминать о Хелен. Марта — полная противоположность. С Хелен всё было по-другому — Манфред почти год ухаживал за ней, прежде чем она позволила себя поцеловать. Совсем невинный поцелуй в щёку, а он был на седьмом небе. Ещё полгода они ходили, держась за руки, пока она не созрела для более серьёзных отношений. А он не торопил. Правда, закончилось всё очень быстро. Война, они почти не виделись, а затем всего пара фраз… "У меня другой мужчина" и что-то ещё про Железный крест и "Тебе не нужно этого знать"… Как плата за долгие ухаживания.

Как будет на этот раз? Уж очень стремительно всё развивается, похоже на сегодняшнее кино. Он в третий раз видит Марту, и уже лежит в её постели. Возможно, Ракеш прав, и он никогда не сможет приспособиться. Всё слишком быстро. Не жизнь, а настоящая гонка.

Марта показалась в дверях спальни, остановилась, давая возможность хорошенько себя рассмотреть. Маленькая грудь, изящные руки, небольшой животик и гладко выбритый лобок. Он опустил глаза, девушка сделала несколько шагов, и теперь Манфред разглядывал миниатюрные пальцы её ног. Так и не нашёл в себе сил поднять глаза. Марта подтолкнула его на постель и легла сверху. Он провел рукой по спине девушки, почувствовал её кожу, наполняясь до краёв густым, как смола, электричеством. Осмелел, разыскал губами её жаркий рот.

Манфред забыл и про Хелен, и про Ракеша, и про несоответствие "тогда" и "сейчас". Он видел только её, хотел только её и надеялся, что в самых интимных сферах всё осталось по-прежнему. Как оказалось, в этом он тоже ошибался.