Георгий Миронов - Ошибка предсказателя

– Ты мне еще расскажи, Борис Михалыч, что швейцарский ювелир Фридрих Кольер огранил второй, запасной рубин. Но, слава Богу, запасные камни из Швейцарии не понадобились, ни один из уникальных камней при изготовлении короны в мастерской Позье не пострадал при огранке. А запасные камни так и не были выкуплены у Кольера. И вот теперь, после столь долгого отсутствия, эти легендарные камни вновь вышли на свет. Но ты меня уел своей эрудицией, товарищ Генеральный прокурор.

– А это с кем поведешься… И книжки почитываем, и вот – управление информации мне ежедневно обзор прессы на стол кладет. Оттуда, между прочим, с утра и вычитал.

– Значит, вы в курсе? Тогда подпишите…

– Что это?

– Ваш приказ о моей срочной командировке в Швейцарию.

– А Шотландия? Подождет?

– Хочу Осину заранее под личный контроль взять. А на островах у меня надежные люди…

…Женеву Владимир Михайлович Осинский знал не хуже Москвы или Парижа. Перед вылетом из Лондона он плотно позавтракал (придерживался методики диабетиков – минимум два завтрака: первый – овсянка, второй – отварная рыба с овощами), так что сразу поехал на улицу Руссо. Машину с водителем и охранником он уже не первый год заказывал в солидной фирме по эскорт-услугам «Антонио Паризи». Всегда и во всех поездках его сопровождали помощник по международным связям Иван Порываев и помощник по личной безопасности бывший чемпион СССР по спецназовским единоборствам Константин Фролов. При этом Фролов всегда был рядом, прикрывая своим мощным торсом спину Осины. Что же касается худосочного Порываева, то он держался за левым ухом патрона, скороговоркой переводя ему все звучащие в его адрес реплики.

С языками у него прямо беда. Английский у него был корявый, на каком в приличном обществе и говорить неприлично. Единственный язык, который ему дался легко, оказался язык друидов. Он освоил уже азбуку, начал писать и, словно вдохновленный свыше, открыл в ней необычайную ритмичность. Даже разработал своего рода азбуку Морзе на языке друидов, и обучил ей своего учителя, знатока истории, философии, языка друидов Джона Маклафтона. В минуты особой меланхолии Осинского они перестукивались через стенку кабинета патрона. При этом Маклафтон испытывал отвращение, Осинский же получал от процесса некое странное наслаждение.

Вскоре они прибыли в аукционный центр Женевы: аукционные залы Кристи находились на площади Таконнери, Сотбис – на набережной Мон-Блан. Между своими двумя соперниками, на улице Руссо, располагалась компания Кольер-Женева. Соперничество трех аукционных домов продолжалось не первый год. В Париже они сталкивались с противодействием «Дома Друо», который тоже время от времени выставлял лоты с уникальными историческими драгоценностями. В Женеве филиала «Дома Друо» не было…

С руководством Кристи и Сотбис у Осины давно сложились доверительные отношения. С «Домом Кольер» пока как-то не заладилось. Может быть, с той поры, когда он попросил попридержать для него рубин в 60 карат, приписываемый Марии-Антуанетте… Но в день аукциона к нему нагрянули эмиссары боссов русской мафии за рубежом – Исы Назимова и барона де Понсе по кличке «Барончик» со своими смешными претензиями. Никак было не вырваться с толковища. Пока разрулил ситуацию, на торгах в «Доме Кольер» его не дождались, перепоручить участие в аукционе кому-то из помощников он не успел, и роскошный розовый исторический рубин уплыл куда-то на сторону. Пытался разыскать следы, перекупить – не вышло. Hо на торги в «Доме Кольер» его аккредитовали.

Женевская фирма VIP-эскорта забронировала даже место для стоянки автомобиля. Так что в аукционном зале он появился вовремя.

В сравнении с Сотбис и Кристи аукционный дом «Кольер» считался мальчишкой, выскочкой – всего-то около полутораста лет. Но если дом был основан в 1837 году, то его предок – женевский ювелир Фридрих Кольер, современник и в какой-то степени конкурент знаменитого Иеремии Позье – основал свою мастерскую в Женеве еще в 1752 году и вскоре стал одним из основных поставщиков европейских монархий… Кстати, любителей антиквариата, классической живописи и исторических драгоценностей привлекал еще и тот факт, что аукционный дом Томас Кольер основал в 1837 году вместе с выдающимся английским художником Джоном Констеблем. Правда, Констебль в том же году умер и не успел насладиться участием в прибыльном бизнесе, но приятное послевкусие у «Дома Кольер» осталось. Репутацию фирмам создают имена.