Георгий Миронов - Ошибка предсказателя

Разумеется, от шикарного ужина в лучшем ресторане Яунде отказаться не получилось.

– Понимаю, как при столь острой и разнообразной национальной пище тебе было тоскливо жевать серые макароны…

– А, ерунда. Зато в Москве была Танья, – ответил министр, и в глубине его больших глаз начали созревать слезы…

Постепенно разговор удалось перевести с ностальгических всхлипываний министра на темы русской зимы и русских девушек к интересующим Чижевского рубинам.

– Ювелиры Камеруна, – начал Чижевский, – миру не известны. По крайней мере огранкой рубинов у вас не занимаются.

– И правильно делают. У голландцев это получается лучше.

– Но с давних времен представители местных племен отменно резали по твердому драгоценному камню – сапфиру, рубину. Я видел в музее немецкого города Карлсруэ рубин, на котором была выгравирована голова воина из племени банту-тау.

– Я как раз и происхожу из этого племени: среди банту наше племя самое древнее, самое умное, самое талантливое, самое…

– Достаточно, дружище. Я смотрю на тебя, вспоминаю, как ты сдавал экзамен по макроэкономике, и понимаю, откуда начнется возрождение Африки. Но радиоуглеродные исследования камня позволяют предположить, что резьба сделана в III веке н. э. Ваше племя такое древнее?

Министр на мгновение задумался и уверенно ответил:

– Такое.

– Сюда я прилетел из Вены. Там в Культурно-историческом музее я видел сапфировое распятие…

– Наши резчики христианские символы не режут.

– Это я понимаю, просто хочу подчеркнуть разнообразие сюжетов. Там же, в Вене, но уже в Африканском отделе Художественной галереи, я видел уникальный перстень-печатку: на кристалле весом в 60 карат была вырезана печать Алариха.

– Печать действительно принадлежала готскому королю?

– Не уверен. Но надпись на латыни гласит: «Аларих, король готов».

– У племени банту-тау были не короли, а вожди…

– Это примерно одно и то же.

– Ты так думаешь, профессор?

– Уверен.

– Что, если на перстне с большим драгоценным камнем есть гравированный рисунок с таинственным символом, то это может свидетельствовать о королевском происхождении владельца перстня?

– Без сомнения.

Министр вынул из-под стола левую руку, которую довольно неуклюже старался держать подальше от глаз своего бывшего профессора. Он смущенно продемонстрировал в перстне из желтого металла большой (по виду, карат 40) розовый плоский рубин. Было очевидно, что камень не подвергался огранке.

– Я помню, в институте тебя звали «вождь».

– Да, камерунские студенты знали о моем происхождении.

– Как чувствует себя постаревший вождь племен банту-тау?

– Неуютно. В 90-е годы все тут в Африке были монархистами. Казалось, вернем власть монархии – и жить всем станет легче.

– Не стало?

– Сам видишь. Ушли англичане и французы – вот она, свобода. А бедность в обнимку со свободой – тоже жалкое зрелище.

– А «демократия»? Не прижилась?

– Это не для нашего народа. Племена банту могут объединиться, могут признать власть одного вождя, скажем, банту-тау… Но власть ста вождей, каждый из которых тянет в свою сторону, – нет. Много крика в парламенте, даже драки бывают. У меня авторитет высокий. Приходили посланцы от разных племен. Зовут стать Большим вождем. Для всех.

– А парламент?

– Закрыть. Зачем он нужен? Посоветоваться с умными людьми можно и без парламента, и экономия большая. Как учил ваш вождь? «Экономика должна быть экономной».

– А что же фамильный перстень? Он тебе еще понадобится?

– Это перстень вождя племени банту-тау. Но дело не в нем. Если я соглашусь на предложение, то буду вождем всех банту…

– А племена фульбе?

– Они тоже устали от войн. Все хотят мира.

– Давай выпьем за мир в твоей стране.

– И в твоей.

– По Татьяне скучаешь?

– Очень сильно. Я бы женился на ней, привез сюда, жила бы как королева. Но ее родители были категорически против того, чтобы отдать любимую дочь в гарем какого-то африканского вождя, который недавно спустился с пальмы.

– А у тебя действительно гарем?

– А… Какой это гарем… Так, собралось за эти годы с десяток жен.

– Это для министра не много?

– Для вождя всей страны – даже мало.

– А старшие жены Татьяну не обижали бы?

– Она и стала бы старшей женой. Она моя первая любовь, моя первая женщина. Остальные разве сравнятся с ней?.. Как ее жизнь сложилась?

– Так себе. С мужем, Володей Анпиловым с факультета машин и механизмов, развелась.