Наль Подольский: Сказка за сказкой

Через несколько дней он снова подвел разговор к этой щекотливой теме и убедился, что Карина ее не избегает и, более того, испытывает к ней некоторое любопытство. Он пытался ненавязчиво заронить в ней мысль, что ее партнеры попросту не сумели найти правильного подхода.

Личная жизнь адвоката последнее время, после развода с женой и отъезда ее за границу, никак не ладилась. Возникавшие время от времени связи были унылыми и недолговечными, а женщины, как на подбор, оказывались нелюбопытными и ограниченными, не говоря уже о том, что ни одну из них он и близко не мог подпустить к своей уникальной коллекции звукозаписывающей аппаратуры. Карина выгодно от них отличалась. Несмотря на зажатость и нарочитую деловитость, в ней угадывался темперамент и не сонный ум. Домашний музей адвоката она сумела оценить по достоинству. И наконец, она ему просто нравилась. Короче говоря, Александру Петровичу пришло в голову, что его нынешний возраст — пятьдесят лет — самый подходящий для попытки жениться еще раз.

Дождавшись удобного случая, он высказал ей эту мысль.

— Нет, нет, я же говорила, что никуда не гожусь как женщина, — заявила она, — я не желаю вас ввергнуть в пучину бедствий, а сама — потерять доброго друга… Но вы — отчаянный человек, Александр, если готовы прямо так, сразу, сжечь за собой корабли.

— Кто ниоткуда не уходит, никуда не приходит. Если бы Кортес не сжег корабли, он никогда бы не завоевал Мексику.

— Мексику… — произнесла она мечтательно и как бы с удивлением оглядела себя, — впервые получаю столь масштабный комплимент.

— Вот видите, дорогая, зато у вас с чувством юмора все в порядке, — обрадовался Александр Петрович.

После этого разговора она исчезла на пару дней из поля зрения адвоката, что он воспринял как симптом положительный.

Да и самому ему следовало тоже задуматься. Разумное начало его натуры, которому он привык подчиняться, подсказывало не спешить с женитьбой, а если уж возникла такая блажь, то не лениться и поискать нормальную женщину, без сексуальных придурей. Но оказалось, в него уже вселился некий романтический демон, подзуживавший не отступаться от Карины.

Вскоре она объявилась и, как только адвокат завел разговор все на ту же тему, сказала, что пока не готова к такому шагу, хотя и не зарекается на будущее. И вообще, они и так общаются каждый день и в каком-то смысле живут почти по-семейному. В конце концов, формы проявления любви бесконечно многообразны.

— Хорошо, пусть будет так, дорогая, — согласился Александр Петрович, не пытаясь возражать или спорить, и это ее слегка царапнуло.

— У меня к вам есть странная просьба, Александр, Я хотела бы вместе с вами принять участие в каком-нибудь расследовании, от начала до конца. Это возможно?

— Отчего же нет? Чего хочет женщина, того хочет Бог.

Поняв, что банальность предназначена ей в качестве мести за отказ, Карина испытала некоторое удовлетворение, но и досаду: почему он не понимает ее, ведь она делает шаг к сближению.

— И не считайте это исключительно прихотью. Я живу как гомункулус в колбе, мне необходимо встряхнуться.

— Не сомневайтесь, мы чудесно встряхнемся вместе.

Он ей позвонил меньше чем через сутки:

— Похоже, судьба работает на нас. Нам предлагают нестандартное дело.

Прием был назначен на два часа. Адвокат восседал спиной к окну, на письменном столе перед ним в полном одиночестве покоился японский диктофон. Кресла для посетителей, которых ожидалось двое, стояли не вплотную к столу, а в метре от него.

— Правильная мизансцена — ключ к правильному общению, — пояснил Александр Петрович, выбирая наилучшее место для кресел.

Карина расположилась сбоку, за отдельным столиком с бумагой для записей, изображая собой секретаря. Ей также было доверено встретить клиентов в прихожей и провести в кабинет.

Они представились как супруги Квасниковы. Он служил в торговом флоте вторым помощником, а она — буфетчицей на его же теплоходе.

Изложенная ими история показалась Карине смешной и нелепой, и она с удивлением наблюдала поведение адвоката — он явно демонстрировал серьезное отношение к этому дурацкому делу.

Оно касалось Николая Васильевича Квасникова, отца заявителя. Ныне пенсионер, он ранее был, как и сын, моряком, но военным и служил на подводной лодке. Четвертый член семьи, третьеклассник Коля, дружил с дедом и оставался на его попечении, когда родители уходили в рейс. В общем, жили неплохо, и дальше так было бы, если бы не глупые выдумки старика. Все ему инопланетяне мерещатся. И вот с месяц назад он возьми и напиши сам на себя заявление, то бишь донос, что пришельцы используют его, Квасникова, в своих шпионских целях. Заявление он отослал в районное отделение милиции, с просьбой передать куда следует, в компетентные инстанции, а начальник отделения, не будь дурак, переправил письмо прямо в психушку, и теперь оттуда шлют повестки, один раз даже приезжали, да Колюня их выгнал. У старика характер строптивый, и если санитары до него доберутся, это добром не кончится. А с кем тогда оставлять ребенка? Хоть увольняйся, а такой работой -, как у них, не бросаются. И еще: с недавнего времени соседи по дому стали к их семье относиться враждебно, болтают разные глупости, — к примеру, будто от их квартиры исходят всякие вредные излучения. От таких слухов до обыска — один шаг.