Наль Подольский - Сон разума

— Сейчас ты рассуждаешь как воин… Это мне нравится.

В ее голосе прозвучали бархатные нотки, и адвокат понял, что сегодня в отношениях с ней отыграл все очки, которые потерял за предыдущие дни.

Когда они добрались до гостиницы и громила, изображающий швейцара, открыл перед ними дверь с пуленепробиваемыми стеклами, Александр Петрович ощутил негативную реакцию своего организма на отель: медленно, как ртуть в градуснике, по спине пополз кусок льда, заставив его поежиться от холода в разгар жаркого южного дня.

— Да, ты была права с самого начала, — предлагая руку Карине, он счел нелишним напомнить вслух о ее прозорливости, — я ошибался. Нам с тобой здесь не место. Давай завтра же съедем отсюда.

Вместо ответа она легко, почти незаметно, погладила его пальцы.

Основательно проголодавшись, они наскоро переоделись и направились в ресторан, но у входа их ожидало препятствие в виде неизвестно откуда вынырнувшего начальника службы безопасности. Он попросил адвоката уделить ему несколько минут.

— Но я не хотел бы утомлять вашу жену неинтересными разговорами, — добавил он, глядя на Карину равнодушно, словно бы и не видя ее.

— Хам, — фыркнула она возмущенно, когда адвокат проводил ее к столику у окна, за которым они привыкли обедать.

— Все же обрати внимание, — заметил он философски, — сколь существенно эстонское хамство отличается от, например, русского.

Поручив Карине контакты с официантом, он вернулся в холл.

Дело в том, начал издалека шеф безопасности, что в их гостинице проживают в основном люди, претерпевшие обиды или насилие и опасающиеся преследования. Поэтому не следует на них обижаться за их повышенную заботу о самосохранении или некоторую мнительность. И вот, в частности, охрана бывшего министра Азербайджанской республики обеспокоена поведением жены адвоката. Их огорчает, что она постоянно пользуется подзорной трубой. Восточные люди легко возбудимы, и им пришло в голову, что она, а следовательно, и сам адвокат вместе с ней связаны с врагами почтённого министра. Кроме того, они не сомневаются в армянском происхождении жены адвоката и опасаются, что она может сотрудничать со спецслужбами Армении.

— Так он и в Армении успел наследить? — простодушно спросил адвокат.

— Вы же знаете, как щекотливы межнациональные отношения. Но я имел в виду совершенно другое. Юрист такого уровня, как вы, не может не заметить, что создавшуюся обстановку нельзя назвать вполне безопасной. Поведение восточных людей иногда бывает непредсказуемым.

Три недели назад, заселяясь в сию цитадель безопасности, адвокат предъявил рекомендательное письмо директору отеля, и, кроме него, никто не должен был знать, кто такой Самойлов.

— Вам сведения обо мне дал директор или вы сами наводили справки? — любезно улыбнулся Александр Петрович.

— Вы слишком известны в определенных кругах, чтобы нужно было наводить справки, — последовал уклончивый ответ.

Адвокат решил, что пора изобразить панику.

— Но что же нам делать? Вы меня здорово напугали. — Он вынул из кармана платок и взволнованно вытер пот на лбу и щеках. — Просто счастье, что нам уже пора ехать домой. Как вы думаете, за три дня с нами ничего не случится? При условии, что подзорная труба будет спрятана в чемодан?

— Вы меня совершенно не так поняли, — в голосе начальника охраны звучало явное облегчение, — вам ничего не грозит, за это я отвечаю. Вся обстановка у меня под контролем, и три дня спокойной жизни я вам гарантирую. Но трубу, действительно, лучше убрать.

— Я вам очень признателен, но все равно беспокоюсь, — Александр Петрович еще раз протер лоб и щеки платком, — у меня возникло желание приобрести что-нибудь этакое… ну пистолет, к примеру.

— Мне понравилась ваша шутка, — лицо эстонца расплылось в широкой улыбке, и в нем вдруг появилось что-то приятное, деревенское, — но вы же понимаете, я не могу себе позволить торговать оружием.

Церемонно поблагодарив собеседника, адвокат присоединился к Карине. Опасаясь, что от любопытства она лишится аппетита, он в двух словах пересказал ей разговор.

— Превосходно, — развеселилась она и под столом заговорщически прижала колено к его бедру, — у меня есть идея.

Входя в свой номер, Александр Петрович приготовился выслушать ее идею, впрочем зная заранее, в чем она заключается. Но они не успели и слова сказать, как в дверь постучали.

На пороге стоял массивный, бритый наголо человек с выпирающими под серым пиджаком бицепсами.