Тимофей Печёрин - Мышеловка

Произнеся последнюю фразу, Кристина Мбанга расхохоталась, видимо сочтя ее удачной шуткой. Смех был отнюдь не здоровый, ни капли не радостный, а скорее нервный и истерический. В тишине почти пустого корпуса он звучал даже зловеще.

— Никого убивать не надо, — подал голос Радован Штилье, до сих пор бывший тише воды, ниже травы.

— Не твое дело, — раздраженно огрызнулся я, — и вообще, какого черта ты за нами таскаешься?

— А ведь смог уцелеть, гадюка, — прокомментировала переставшая смеяться Кристина, — почти все отделение полегло, а этот старикан до сих пор жив.

— В принципе вы правы, — спокойно, и будто не замечая хамства, сказал Штилье, — я рассчитывал именно на то, что в компании вооруженных людей у меня будет больше шансов…

— За наши спины прятался! — крикнула Мбанга, перебивая астрофизика. А меня его заявление разозлило еще больше.

— Шансов — на что? — заорал я, — старик, ты умом что ли тронулся? Оглянись вокруг! Где ты видишь хоть маленький шанс?! В городе чужие, планета почти захвачена, еще несколько дней — и нам конец! Мы подохнем, понимаешь?! Не от выстрела, так от голода. Или ты все еще надеешься, что за нами прилетят и спасут?

— Лететь необязательно, — пробормотал Штилье, словно говоря сам с собой, — если бы миганы отступили, или наоборот, быстро с нами сладили, тогда бы прилетели… может быть. Я бы доложил — и прилетели… А так все идет по плану. Чужие увязли на этой планете…

— Старик совсем рехнулся, — сказала Кристина Мбанга, — вот уж кого действительно впору от страданий избавлять. Придумал тоже: чужие — увязли! Это мы тут увязли, дубина…

— Стоп, — резким окриком я остановил потянувшуюся за пистолетом Кристину, — как бы вы доложили, доктор? Куда? И о каком плане идет речь?

Профессиональная журналистская цепкость не покидала меня и перед лицом близкой гибели. Вот я и зацепился за бредовые, на первый взгляд, слова. Ибо журналист не вправе игнорировать даже бред.

— Я все расскажу, — ответил Радован Штилье, — все. Только помогите мне дойти. А вот когда дойдем, я все расскажу.

— Куда идти-то? — кислым, лишенным даже частички энтузиазма, голосом осведомилась Кристина Мбанга, — если в космопорт, то…

— Никаких космопортов! — замахал астрофизик руками, — нет, друзья, нам идти гораздо ближе. К администрации колонии.

— Администрации? — переспросил я недоверчиво, — если ты рассчитываешь на местные власти, то я, пожалуй, соглашусь с Кристиной. В том смысле, что вас пора избавить от страданий. Вы ведь, безумцы, как я слышал, умираете с улыбкой на лице.

— Ваша тупость меня достала, — не выдержал доктор Штилье, — хотите выбраться отсюда — будьте добры сделать все, что требуется. Или, хотя бы, дослушайте до конца. А если нет — пеняйте на себя.

— Ладно. Я слушаю вас, доктор, — поспешно согласился я.

— Валяй, старикан, все равно делать нечего, — небрежно бросила Кристина Мбанга. И Штилье начал.

— Видите ли, — его голос звучал спокойно, ровно, без лишних эмоций. Так мог говорить преподаватель на лекции, — под администрацией я подразумевал не чиновников, которые, наверняка давно дали деру. Или, по своему обыкновению, принялись жрать друг друга, но, на этот раз, в буквальном смысле. Интерес представляет сам административный корпус. Вы спросите, что в нем такого интересного? Отвечаю: прежде всего, интересна его охранная система, против которой, скорее всего, бессильны даже чужие. Стены и входные двери, непробиваемые из пушки, автоматические самонаводящиеся орудия по периметру, автономное энерго- и водоснабжение…

— Вот уроды! — воскликнула Кристина, подразумевая чиновников колониальной администрации, — нас на убой послали, а сами под защитой отсиживаются. А ты говоришь — деру дали, жрут друг друга…

— Кстати, по поводу «жрать», — поинтересовался я, — там что, еще и запас продовольствия есть? То есть, административный корпус — еще и убежище на случай войны? Но если это убежище для избранных, то с чего вы взяли, что нас туда пустят?

— С того, что у меня есть автоматически распознаваемый доступ, — ответил астрофизик, — это все, что я могу вам сейчас сказать. Остальное — когда и если дойдем.

— Может вы еще про убийство Германа Ли расскажете? — я попытался сострить, но Штилье воспринял вопрос совершенно серьезно.

— Расскажу, — заявил он твердо, — вот дойдем — и расскажу.

— Мне это нравиться! — протянула Кристина притворно-ласковым тоном, — мы тебя доведем, ты будешь в этом убежище отсиживаться, а нас расстреляют на входе. Орудия твои… наводящиеся.