Роберт Уэйд - Удивительная история Мэри Стенз

Он приготовил камеру и освещение и сделал несколько черно-белых и цветных снимков. Было полтретьего ночи.

– А теперь я отвезу вас, – произнес он.

Они возвратились к отелю «Оникс-Астория», и Дарк, не выходя из машины, по-дружески поцеловал девушку.

– Поезжайте, развейтесь немного, – сказал он.

– Постараюсь, – отозвалась Мэри. – Вы не приедете?

– Может, и приеду. Я дам вам знать.

– Если мы не увидимся до моего возвращения, я разыщу вас, когда вернусь.

– Вряд ли у меня хватит силы воли так долго ждать, – хмуро усмехнулся он.

Вот так они и расстались, оба сознавая то, что было сказано, и совсем не подозревая, какие страшные и драматические события ждут их в будущем.

Вилла «Лорен» представляла собой большой кубический дом, окрашенный в розовый цвет, с традиционными на средиземноморском побережье зелеными жалюзи на окнах. Она стояла в красивом месте, у подножия горной цепи на запад от Антиба, у самого голубого моря. Несмотря на немного старомодный вид, это было вполне современное здание с такими удобствами как кондиционер и искусственно охлажденная вода, что было совсем не лишним во время летней жары. Вилла состояла из четырнадцати комнат, включая шесть спален, три ванные и три клозета.

Сад был совсем небольшим, поскольку крутой склон затруднял обработку земли. Сразу же за домом в безоблачную синеву неба вздымались горы. От парадных дверей меж деревьев и кустов сбегала вниз извилистая дорожка, которая, пересекая прибрежное шоссе, упиралась в маленькую каменистую бухточку, куда почти не заглядывали туристы. От Антиба ее отделяли несколько километров. Вилла принадлежала Жану Лайе, разбогатевшему на алжирских винах и коньяках и от многолетней дегустации собственных изделий ставшему похожим на винную бочку. Когда он не жил на своей вилле, то почти наверняка совершал инспекционную поездку по своим четырем громадным виноградникам в Северной Африке, у самой тунисской границы: У него была также роскошная квартира в Париже, которой они с женой всегда пользовались раздельно. Ходили слухи, будто эта квартира представляет собой гнездышко для внебрачных приключений. Успехами у противоположного пола Жан был обязан своим деньгам, а Клодетта – весьма привлекательной внешности. Здесь между супругами существовало неписаное соглашение, хорошо проверенное на практике: атмосфера на вилле «Лорен» всегда была искренней и доброжелательной, а часто и веселой, и никто из знакомых не мог припомнить, чтобы они когда-нибудь ссорились.

В летние месяцы (а часто и в. течение всего года) Жан Лайе предоставлял жилье избранному кругу гостей, заранее оговаривая плату, и, таким образом, вилла «Лорен» представляла собой небольшой неофициальный отель с прислугой и удобствами, рассчитанный человек на десять-двенадцать. Так что дом не только сам покрывал расходы на свое содержание и уход, но еще и приносил довольно приличный доход; к тому же Лайе получали возможность встречаться в домашней обстановке с широким кругом людей, имеющих вес в нужных им сферах. Жан Лайе высоко ценил такие связи и отлично умел их использовать. Эмиль Фаберже, например, хотя они познакомились всего несколько лет назад, уже был косвенным инициатором трех крупных экспортных операций Лайе в Англии, Германии и Швеции. В ответ на это Жан Лайе готов был помочь Фаберже чем только мог, особенно если речь шла о предоставлении на месяц убежища для очень красивой молодой женщины.

Среди восьми гостей, живших в это время на вилле «Лорен», был и некий Сэм Вассерман с женой, из Лос-Анджелеса. Вассерман был не только другом Эмиля Фаберже, а еще и каким-то дальним родственником, хотя определить степень этого родства он мог, используя не меньше полусотни слов. Получалось, что, вроде бы, у его жены была сестра, свекор которой имел племянницу, а та в свою очередь была сестрой покойной Черил Фаберже, – или что-то вроде этого. Сэм Вассерман был независимым кинопродюсером, деятельность которого, казалось, состояла главным образом в том, чтобы подешевле купить права на экранизацию, какого-нибудь книжного бестселлера, а затем перепродать эти права одной из больших голливудских кинокомпаний как можно дороже. Время от времени он и сам ставил какой-то фильм, и, хотя ни один из них не получил «Оскара», дела его шли совсем неплохо, и он мог позволить себе курить самые дорогие сигары и пить лучшие коньяки. Среднего роста мужчина, худой, как будто высушенный, с коротко подстриженными волосами и в очках без оправы. Его жена (которую он звал Фис, сокращенное от Филис) была довольно привлекательной, хотя и слишком полной блондинкой; кроме того, у нее была еще одна отличительная черта: могла переговорить самого болтливого попугая.