Геннадий Авласенко: Переступив черту

— Хорошо! — тихо, еле слышно проговорила девочка. — Не буду шевелиться!

— И глаза не открывай! Ни в коем случае не открывай глаза!

Она встала и сдернула с девочки одеяло.

В ярко освещенной комнате хрупкое тельце девочки выглядело теперь сплошным пульсирующим пятном. Вернее, почти сплошным, ибо это было, скорее, не пятно даже, а некое сложное переплетение превеликого множества толстых и тонких алых нитей… пульсирующих нитей… И никаких следов спасительной зеленой линии! Хотя, нет… вот же она, появилась, тоненькая, еле заметная…

— Давай же, давай! — прошептала Ольга, и тоненькая зеленая ниточка стала едва заметно утолщаться. — Давай же, ну!

Зеленая нить сжимала алое зло, но это давалось ей ох как непросто. Зло пыталось вырваться из окружения… оно вдруг с удвоенной силой принялось пульсировать…

— Больно! — тоненьким голоском вскрикнула вдруг девочка. — Мне больно!

— Я знаю, что больно! Потерпи, маленькая моя! Потерпи! Немного уже осталось!

Девочка стонала сквозь крепко сжатые зубы, ее худенькое тельце билось в жестоких судорогах, но она больше не кричала. И глаз не открывала, наоборот, еще крепче их зажмурила.

А Ольга уловила вдруг торопливое шлепанье босых ног по коридору… все ближе, ближе! Шум борьбы… дверь затряслась под чьим-то неистовым напором… ясно было, что мать пытается ворваться в комнату, а отец ее изо всех сил удерживает…

— Не впускай ее сюда, слышишь, не впускай! — рявкнула Ольга, даже не оборачиваясь в сторону двери. — Попробуй только впустить!

Зеленая нить теперь надежно сжимала алое зло… оно было совсем уже крошечным, с кулак, не больше… зло больше не пыталось вырваться…

А девочка все продолжала и продолжала стонать.

— Потерпи, маленькая! Еще чуть потерпи! Совсем немного осталось!

Все! Алого пятна больше не наблюдалось. Зеленая точка тоже постепенно таяла, исчезала… вот она исчезла совсем.

«Теперь, кажется, действительно все!»

Ольга сняла очки. С тревогой взглянула на девочку.

— Как ты?

— Хорошо! — прошептала девочка, счастливо улыбаясь. — Правда хорошо! И ничего не болит, совсем ничего!

— Маленькая ты моя!

И тут Ольга расплакалась. Даже не расплакалась, разрыдалась, бессильно опустившись на пол. Девочка, соскользнув с кровати, обняла ее тоненькими ручонками… а оба родителя, молчаливо застыв в дверном проеме, потрясенно смотрели на них во все глаза…

Когда Ольга выбралась, наконец, из машины, таксист-доцент тоже вылез вслед за ней. Дождь уже почти прекратился, но вокруг по-прежнему было мокро и неуютно. И очень темно к тому же….

— Может, все-таки возьмете деньги? — нерешительно проговорил таксист.

Ольга отрицательно мотнула головой.

— А на жену мою не обижайтесь! Понимаете, она…

— Вы все же Леночку врачу покажите! — посоветовала Ольга. — Анализы пускай сдаст… ну и все такое прочее…

— Хорошо!

— И не откладывайте! Завтра же это сделайте!

— Хорошо!

— И еще…

Ольга замолчала, внимательно глядя на таксиста-доцента.

— Никому обо мне не говорите, понимаете? Никому ни слова!

— Почему? — потрясенно спросил таксист. — Почему нельзя говорить?

— Потому, что я так хочу! Понятно?

Таксист молчал.

— Понятно, я вас спрашиваю?

Таксист, наконец, кивнул (крайне неохотно, правда), и Ольга, не оборачиваясь, быстро пошла к своему подъезду.

Бравурная мелодия мобильника застала Ольгу в душевой, вернее, она уже выходила оттуда, на ходу вытираясь полотенцем. Взяв телефон и мельком взглянув на экран, Ольга невольно улыбнулась, поднесла мобильник к уху.

— Приветик! — сказала она своему невидимому собеседнику. — Ты где?

— Недалеко! — послышался из телефона бодрый юношеский голос. — Совсем рядом!

— А если точнее? — поинтересовалась Ольга.

— А если точнее — подойди к окну!

Не отнимая телефон от уха, Ольга подошла к окну и выглянула наружу.

Внизу, возле единственного фонаря, на мокром блестящем асфальте она сумела разглядеть силуэт человека, внимательно смотревшего на ее окно.

Обнаружив в оконном проеме Ольгу, замотанную в полотенце, он приветливо помахал ей правой рукой. Левой же рукой молодой человек по-прежнему крепко прижимал к уху мобильник.

— Ну вот, ты меня и обнаружила! — все тем же бодрым голосом произнес молодой человек. — Теперь, надеюсь, впустишь в свои пенаты?

— Стас, ты сумасшедший! — сказала Ольга, отворачиваясь от окна и зевая. — Я дико устала, спать хочу! Что? Куда посмотреть?