Геннадий Авласенко - Переступив черту

— Отдай! Отдай сейчас же!

Ольга метнулась к подростку, но тот, рассмеявшись, сам отпустил очки, и они немедленно поплыли навстречу законной хозяйке.

Ухватив очки обеими руками, Ольга вздохнула с облегчением, потом нахмурилась и недоуменно посмотрела на подростка.

— Почему ты мне их отдал? — поинтересовалась она с некоторым раздражением.

— Потому что они не мои, — сказал подросток равнодушно.

— Но ведь они и не мои, — тихо проговорила Ольга. — Чьи же они тогда?

— Тебе обязательно хочется это узнать? — спросил подросток. — Уверяю: к делу это совершенно не относится!

— А что же тогда относится к делу? — спросила Ольга. — Ведь ты здесь не случайно, да?

Подросток усмехнулся ей неопределенно, но ничего не ответил.

— Этот мужчина… хозяин квартиры… он один из вас?

— А почему ты называешь его «этот мужчина»? — с неожиданным интересом спросил подросток. — Вы что, даже не познакомились? А, понимаю! Не до того было?

— А вот это не твое дело! — немедленно ощетинилась Ольга. — Всякий молокосос будет мне… да ты подрасти сначала!

Подросток вдруг весело расхохотался, а Ольга вновь недоуменно и сконфуженно на него уставилась.

— Извини! — сказала она. — Просто не могу воспринимать тебя иначе, как обычного земного ребенка! А ты ведь далеко не ребенок. Или все же ребенок?

— Тебе, наверное, очень хочется взглянуть на меня сквозь очки? — весело поинтересовался подросток, ничего на это не отвечая. — Уверяю: ответы на свои вопросы таким образом ты не получишь! Так что лучше этого не делай…

— А что же мне тогда делать? — почти жалобно проговорила Ольга. — Что мне делать?

— Тебе надо вернуться домой, — сказал подросток уже серьезно. — Тебе просто необходимо сейчас же вернуться домой! И чем скорее — тем лучше!

— Правда? — Ольга нервно засмеялась. — А может, ты подскажешь, как это лучше сделать, не имея ни паспорта, ни денег, ни даже приличной одежды? Ничего, кроме вот этого!

И не в силах уже сдерживаться, она швырнула в подростка перемазанный, изорванный свой костюм.

Подросток лениво приподнял руку, и грязный полотняный комок исчез, просто растаяв в воздухе. В следующее мгновение исчез и сам подросток.

— Ты где, черт возьми? — заорала Ольга, вертя головой во все стороны. — Куда смылся, паршивец? Как мне попасть домой, скажи, как?

«Подойди к зеркалу!» — послышался вдруг знакомый мяукающий голос.

Умолкнув на полуслове, Ольга послушно подошла к большому трельяжному зеркалу у стены. На нее из зеркала тотчас же взглянула собственная хмурая физиономия.

— Ну! — спросила Ольга физиономию с вызовом. — Подошла! Дальше что?

— Надень очки! — проговорило вдруг Ольгино отражение. — Быстрее!

Даже не удивившись этому (она устала уже удивляться чему бы то ни было), Ольга надела очки.

— Черт! — медленно проговорила она, внимательно вглядываясь в зеркало. — Вот черт!

Своего отражения в зеркале она больше не видела. И отражения комнаты, в которой она находилась, — тоже.

Вместо этого…

— Это же моя квартира! — Ольга помолчала немного и протянула руку к стеклу. — Я что, вот так запросто смогу туда попасть?

И она решительно шагнула в зеркало.

Когда Ольга в мужском халате и с очками на носу вышла из зеркала в собственной квартире, вид у нее был довольно оторопелый. И это еще мягко сказано.

Машинально повернувшись, она посмотрела на окно.

За окном была ночь.

Обернувшись, Ольга некоторое время молча всматривалась в только что оставленное ею жилище, потом, сняв халат, бросила его назад, в зеркало.

Халат, пролетев сквозь стекло, упал на пол во Владивостоке. А Ольга, сняв, наконец, очки, вновь увидела в зеркале лишь свое собственное хмурое отражение. В одних трусиках, между прочим.

— Ну, как я выгляжу? — спросила Ольга у отражения. — Вроде ничего… как считаешь?

Но отражение никак не считало. Оно почему-то вновь утратило самостоятельность и теперь лишь послушно повторяло за Ольгой каждое ее движение.

Но Ольга уже ничему не верила.

— Ну и ладно! — сказала она своему отражению. — Ну и притворяйся дальше!

Обернувшись, Ольга взяла с кровати халат, накинула на плечи. Медленно прошлась по собственной квартире, показавшейся ей сейчас особенно пустой и неуютной, заглянула на кухню, вновь вернулась в комнату. Почти без сил опустилась на кровать и ощутила вдруг острое сожаление. Зря она покинула Владивосток, ох, зря! А что, если они больше никогда не встретятся… ведь она ничего о нем фактически не знает: ни имени, ни фамилии, ни даже точного адреса! Надо срочно возвращаться туда… если это, конечно, возможно…