Виктор Северов - Девятый легион

– Коктейли Молотова и строй щитов?..

– Ага.

Четырехлетней давности репортажи с Майдана Сергей тоже помнил хорошо, а ситуация сейчас действительно чем-то напоминала те события. Тоже с одной стороны строй щитоносцев, а с другой – метающая в них коктейли Молотова и дробленую брусчатку молодежь…

Вот только на этот раз без всяких оговорок были правы атакующие, а не стоящие под градом камней и бутылок с зажигательной смесью. Это ж не они приперлись в чей-то мир или чье-то время и, даже толком не разобравшись, начали войну.

Римляне, мать их… С магами. Но без мозгов. Раз решили сунуться с мечами и копьями против автоматов и танков – точно без мозгов.

…В наступление ходить Вяземский сегодня больше не планировал, но делать это все-таки пришлось. А все из-за того, что обороняющие город силы оказались слишком уж разрозненны и разношерстны.

Нет, ударившие с запада полицейские сделали все как надо – выгребли из арсеналов оружие и боеприпасы, экипировались и начали наступать во фланг. А вот удар с востока ни с кем не был согласован и едва не вылился в катастрофу, когда студенческие отряды схлестнулись с легионерами.

Хотя, признаться, действовали студиозусы в лучших традициях уличных беспорядков. Возвели баррикады (больше похожие на кучи мусора), запалили покрышки и начали разливать в пустые пивные бутылки слитый из машин бензин и ломать брусчатку.

Однако двинувшиеся по трем улицам студенческие толпы натолкнулись на ожесточенное сопротивление и почти сразу же отступили. Так что пришлось срочно отправлять небольшие отряды на усиление этого задиристого, но не слишком умелого в военном плане стада.

Вяземский с Эриксоном остались на Ленина, а БТР Сергей отправил дальше на Гоголя, где обстановка складывалась куда хуже. Конечно, два автомата в качестве подкрепления – это даже не смешно, но против средневековых противников этого худо-бедно хватало…

– Будешь? – Ополченец достал из кармана штанов мятую пачку сигарет.

– Вообще-то я броса… Как же я всегда не вовремя-то бросаю. Давай.

– На, держи… Эй!! – рявкнул Эриксон в сторону продолжающих ползучее наступление студентов. – Куда поперлись?! А ну стоять!..

– Дык, они ж уходят… – произнес один из них, одетый в спортивный костюм, бейсболку и замотавший лицо платком.

– Они и так уже достаточно отошли. Продвинемся еще дальше, и по нам могут ударить их дружки с соседней улицы.

Нельзя сказать, что Сергей и Эриксон командовали этой толпой молодежи. Скорее студенты их просто слушались, как более опытных в военном деле людей. Но никаких попыток навести нормальную дисциплину они не делали – все равно это было практически бесполезно. Тем более эта толпа при попытке организации явно станет лишь жутко аморфным подразделением, а пока они толпа – они сильны.

Эриксон достал небольшую бутылку минералки, они с Сергеем сделали по нескольку глотков и продолжили перекур.

Молодежь вокруг них деловито готовилась к следующей атаке. Парни тащили в качестве щитов оторванные двери и реквизированное с ближайшей стройки металлическое заграждение. Долбили брусчатку и кололи ее, готовя метательные снаряды. А девчонки деловито разливали слитый из стоящих вокруг машин бензин в бутылки из-под пива, затыкая их тряпками.

Сергей никогда не думал, что среднестатистический житель Владимирска столь подкован в городской войне… Даже нет, не столько подкован в методах ведения уличного боя, сколько действительно готов применять эти знания на практике. Да, это все была молодежь – еще глупая и горячая… Вот только эту же самую молодежь сейчас называли совершенно бездуховным и изнеженным поколением, не способным ни на что.

Правда, в молодость Сергея их поколение называли точно так же. Хотя, если его поколение можно было назвать поколением пепси, то этих ребят уже поколением айфонов.

Но чтобы вот так вот кидаться в драку, мало быть просто глупым отморозком, и уж тем более нельзя думать лишь об айфонах, айпадах и прочей ай-фигне. Для этого надо иметь за душой хоть что-то…

Хотя бы злость, к примеру.

Наверное, это просто копилось очень долго – под влиянием телевидения и Интернета, откуда все крайние годы одним сплошным потоком шли новости о полыхающих революциях и войнах в соседних странах. Или о той грязи, что шла с вроде бы просвещенного Запада, которая изменила былое преклонение перед Европой и Америкой на холодное и гадливое презрение.

Народ не стал злобнее, но стал злее. Смутное ощущение, что война может быть совсем рядом, копилось долгие годы, и теперь дело за малым – враг лишь должен себя обозначить.