Неда Гиал - Давным-давно, в неведомой дали

– Я не могу… – растерянно пробормотал эльф. – Я не могу тебя убить…

– А как же, – всё тем же насмешливым тоном протянула женщина. – Я была бы плохой ведьмой если бы не учла такую маленькую деталь, как опасность пребывания безоружной наедине со взбешённым и размахивающим мечом мужчиной.

Эльф с ненавистью посмотрел на неё, а затем направился к лошади.

– Я не собираюсь тут с тобой оставаться, – бросил он через плечо и вскочил на спину животному.

– Без меня ты не найдёшь дорогу обратно, – крикнула ему вслед Драгомира, поднимаясь, но он уже пришпорил лошадь и исчез в чаще.

Женщина покачала головой, равнодушно пожала плечами и присела на пенёк посреди поляны. Затем наколдовала шип и начала обрезать юбки покороче.

Сейгхин нёсся сквозь лес, лошадь повиновалась нехотя, прядя ушами и недовольно фыркая. Деревья, казалось, выскакивали ему наперерез, пытаясь схватить его своими длинными скользкими ветками, насмехаясь над ним. Туман погустел – он с трудом различал дорогу и, задыхаясь, хватал ртом воздух, но не желал сдаваться – он был эльфом, он должен был быть способен противостоять заклинаниям, а он даже не заметил, что она его заколдовала! Наконец, лошадь вынесла его обратно на ту же самую поляну. Драгомира всё также спокойно сидела на пеньке, она лениво повернула голову на шум. Тяжело дыша, он снова подошёл к ней.

– Отпусти меня! – прохрипел он, подходя поближе. – Немедленно отпусти меня! – его рука невольно потянулась к её шее.

– Или что? – насмешливо спросила женщина и слегка поддалась к нему с презрительной усмешкой. – Ты меня убьёшь?

Сейгхин отдёрнул руку и сжал её в кулак. Затем с полувсхлипом-полувоем он выхватил свои мечи, замахнулся ими, развернулся и обрушил их на ближайшее дерево, яростно рубя его, не обращая внимание на оглушительные визги и чёрную слизь летящую во все стороны. Драгомира спокойно наблюдала за тем, как он в бешенстве кромсает дерево, пока он наконец не выдохся и не рухнул в изнеможении на колени, тяжело со свистом дыша. Она поднялась, потянулась и подошла к лошади, погладила животное по морде, лошадь, в свою очередь, фыркнула ей в руку, словно на что-то жалуясь. Затем она снова повернулась к эльфу, всё ещё стоящему на коленях перед изрубленным деревом, источающим отвратительную чёрную слизь.

– Ну что, успокоился? – спокойно спросила она.

Эльф вздрогнул, затем поднялся и, не глядя на неё, убрал мечи в ножны.

– Вот и хорошо, – сказала Драгомира и огляделась. – Тогда поехали-ка дальше – в зачарованном лесу не стоит долго оставаться на одном месте, – она запрыгнула на лошадь и добавила, кивнув в сторону изуродованного дерева, – особенно после такого.

Сейгхин подошёл к лошади, взял поводья и поднял на женщину взгляд.

– Я не буду делать ничего, что может повредить Милолике, – глухо сказал он, с ненавистью глядя на неё.

– А тебя никто и не просит, – равнодушно пожала плечами Драгомира, и эльф изумлённо уставился на неё. – Хотя, – насмешливо добавила она, – если бы я этого хотела, то ты бы не смог мне противостоять.

Удивление во взгляде эльфа вновь сменилось ненавистью.

– А я ещё был столь глуп, что поверил, что ты может не такое чудовище, каким тебя описывала Цветана, – с отвращением сказал он. – А ты самая настоящая ведьма!

Женщина посмотрела на него всё тем же холодным насмешливым взглядом.

– Ты разбил мне сердце, эльф, – с издёвкой сказала она, затем снова огляделась. – Забирайся на лошадь, ястреб. – Сейгхин снова посмотрел на неё с удивлением, изумлённый тем, что она знает значение его имени. – Велик соблазн оставить тебя здесь гнить, но может ты мне ещё понадобишься, если мы вдруг напоремся на особенно голодного тролля…

Сейгхин молча забрался на лошадь позади неё, подхватил поводья и они исчезли в чаще.

Дерево громко и сердито вздохнуло и принялось залечиваться.

Армия принцессы Милолики возвращалась домой. Мрачным и тревожным был их обратный путь. В добавок ко всем жертвам сражений они понесли наибольшую потерю тогда, когда казалось, что война уже выиграна – принцесса потеряла жениха, а эльфы – наследника престола. Один отряд эльфов ушёл раньше остальных, чтобы доставить дурные вести эльфийскому королю и посоветоваться магами. Сама Милолика провела несколько дней в библиотеке замка – некоторые из книг выглядели многообещающе, однако затем они с Цветаной поссорились. Новая королева Чёрного Королевства на словах сочувствовала горю Милолики, но под различными предлогами отказывалась показывать ей некоторые из «запрещённых» книг. А ещё несколько дней спустя она намекнула, что при всём понимании беды кузины, ей самой нужно разбираться с мятежниками, и если данная кузина помогать не собирается, то… ей не стоит слишком задерживаться. Цветана обещала, что её писари сделают копии нужных книг, но всё также отказывалась предоставить некоторые из них, да и, по правде говоря, Милолика начала сомневаться, что она получит даже обещанные копии. Вообще вся ситуация с Цветаной становилась странной – она была подчёркнуто мила и полна сочувствия, но под всем этим чувствовалась глубокая холодность. Кроме того, эльфы всё ещё ощущали магические возмущения вокруг замка, – Цветана объяснила это проклятием Драгомиры. И действительно, что ещё могло это быть? Эльфы нехотя согласились с этим объяснением и больше об этом не упоминали, но Милолика чувствовала, что они ему не верят. Более того, после того как Сейгхин сбежал, заколдованный бывшей королевой Чёрного Королевства, они, казалось, слегка отстранились от неё – едва заметно, даже совсем незаметно для остальных. Однако для неё, той, что любила эльфа, близко знала этот сдержанный народ, это было ощутимо. Это было ужасно больно – она не понимала, почему все эти несправедливости происходят с ней: сначала она потеряла любимого, теперь же его подданные отворачивались от неё. Она чувствовала себя одинокой, потерянной. Милолика сдержала слезы и упрямо сжала губы. Если один маг мог наложить заклинание, наверняка найдётся другой, способный его снять. Она его найдёт! Любой ценой! Как бы долго не пришлось искать!