Роман Глушков - Найти и обезглавить! Том 1

А пахло горелой плотью, чей смрад выдувало ветром из обводного канала.

Пивной Бочонок и Чернее Ночи остановились шагах в пяти друг от друга. Я затаил дыхание – было любопытно, кто из них подаст голос раньше, и как быстро они перейдут к сути своей нелицеприятной беседы.

Первым заговорил все-таки гость. И с первых же его слов я узнал подробности, о которых раньше не догадывался.

– Доброе утро, учитель! – изрек Вирам-из-Канжира и подкрепил свое приветствие неторопливым кивком. Причем выглядело это вовсе не издевкой, а знаком искреннего уважения.

– Добрее не придумаешь! – ответствовал ван Бьер, утерев рукавом с лица брызги крови. – И охота тебе было устраивать весь этот балаган? Что, не мог прийти сюда один, без толпы поклонников?

– Ну вот я и пришел, разве нет? Но сначала мне хотелось узнать, не растеряли ли вы хватку, ибо не в моих это правилах – драться со стариками и пьяницами, – пояснил канафирец. – Похоже, я в вас ошибся. Отрадно видеть, что вы еще в силах задать кое-кому хорошую трепку. Почти как в былые времена, помните? Тогда, когда вы приказывали нам, молодежи, атаковать вас скопом на тренировочном дворе Фростагорна. А потом мы считали, кому из нас досталось от вас больше синяков.

И он улыбнулся, продемонстрировав Баррелию свои заточенные «демонические» зубы.

– Что происходит, Вирам? – Ван Бьер был не расположен к ностальгии и желал поскорее докопаться до истины. – Как ты выжил, где пропадал все эти годы и почему вдруг стал якшаться с Капитулом Громовержца?

– Справедливые вопросы, учитель, – согласился Чернее Ночи, опершись двумя руками на посох. – Но я не уверен, что у меня получится объяснить вам, почему все в конце концов обернулось так, а не иначе.

– А ты постарайся, – попросил Пивной Бочонок. – Как знать, возможно, у тебя и впрямь нашлась серьезная причина ступить этот путь вместо иных, более достойных путей для таких, как мы.

– Что это у вас там за шум? – осведомился Вирам-из-Канжира, указав на дом, откуда доносились приглушенные крики и удары по дереву.

– Шум? Ах да – это несколько твоих Ледяных Акул, с которыми я не успел договорить, – ответил ван Бьер. – Если не возражаешь, я отлучусь ненадолго и закончу наш с ними разговор. А ты пока постой и поразмысли над моим вопросом, раз уж тебе сложно ответить на него в двух словах.

– Оставьте в покое этих браннеров, учитель. К чему вам лишние хлопоты? – отмахнулся канафирец. – Они не посмеют вам угрожать в моем присутствии, так что пусть уходят. И время на размышление мне не требуется. С тех пор, как я узнал, что вы вовлечены в эту историю, у меня было время подумать над тем, что я скажу вам при встрече. Так вот, я не собираюсь ни в чем перед вами оправдываться. И не стану отрицать ни одно из обвинений, которые предъявят мне кригарийцы. Я перестал быть одним из вас после того, как узнал, что во Фростагорне выжил не только я, но и еще пятеро человек. И что эти пятеро продолжают жить и прекрасно себя чувствовать, даже не пытавшись разузнать о том, уцелел ли еще хоть кто-то той ночью.

– Кто тебе сказал, что мы не пытались? – нахмурился Баррелий.

– Рыбаки из прибрежной деревни, что спасли меня на следующее утро. Вы не приходили туда и не интересовались, не выносило ли к ним на берег ваших живых или мертвых братьев. А ведь помимо меня те люди выловили еще и немало трупов. И затем погребли их в братской могиле, будто жертв чумы, а не предали огню, как велят кригарийские традиции. Конечно, я ни за что не позволил бы такому случится. Но к тому времени, когда у меня срослись переломанные кости, и я встал на ноги, тела в той могиле уже сгнили. И я не стал раскапывать ее из уважения к спасшим меня хозяевам деревни.

– Ты говоришь про деревеньку под названием Атирр? – попросил уточнения Пивной Бочонок.

– Про нее, а про какую еще? Разве близ Фростагорна была другая деревня рыбаков?

– Разумеется, нет. Но ты ведь не вчера родился и должен понимать, почему мы не сунулись в Атирр, так? По той же причине, по какой мы не совались туда раньше – потому что там были церковь Громовержца и аванпост храмовников.

– Это не отговорка, учитель. Вы могли бы тайком пробраться в деревню и расспросить ее жителей. Но вы не сделали этого! Ни один из вас не сделал! И я три с лишним года считал себя единственным выжившим кригарийцем! До тех пор, пока до меня не дошли слухи о пяти моих братьях, что странствуют по свету в поисках ратной славы и наград. И странствуют совершенно не таясь, тогда как я все эти годы был вынужден скрывать, кем являюсь. Потому что думал: на такую диковинку, как последний кригариец, наверняка объявят охоту все кому ни лень.