Диана Удовиченко: Знак Потрошителя

Он быстро пролистал газеты, вытащил листы с нужными статьями, удовлетворенно кивнул. Потом переоделся, положил газетные листы в карман и вышел из комнаты.

– Миссис Хадсон… то есть, пошел я, в общем, – сообщил он Насте, которая изумленно наблюдала за таким стремительным перерождением. – К вечеру приготовь мне ванну.

– А я?.. – заикнулась было девушка.

– Леди не место в полиции. – Строгий тон произвел нужное действие, Настя возражать не стала.

На улице Дан взял кеб и по мокрым, серым, унылым от дождя улицам отправился в Скотленд-Ярд. Теперь он знал, что делать и к кому обращаться.

По дороге от Траффальгар-сквер к аббатству он остановил извозчика, расплатился, ловко спрыгнул, постаравшись не испачкать костюм о колесо, и направился в маленькую, грязную арку. Здесь возле тумб, как обычно, стояли два человека в неприметной одежде, то ли прячась под черными зонтами от мелкой мороси, то ли скрывая под ними откормленные физиономии. Подозрительные взгляды джентльменов обшаривали улицу и каждого из прохожих. Дан, а вернее Шерлок Холмс, внутренне усмехнулся убожеству маскировки: каждый лондонец знал, что возле Скотленд-Ярда ошиваются переодетые инспекторы. Впрочем, и он не остался неузнанным: оба шпика дружелюбно кивнули знаменитому частному сыщику, который частенько захаживал в полицейское управление.

Дан ответил вежливым поклоном, миновал арку и оказался в наполненном туманом внутреннем дворе, по периметру которого стояли угрюмые серые каменные здания. Дома были построены в разное время и на разных уровнях, причем ни один из зодчих не озаботился гармонией архитектурного ансамбля. Позже все их соединили сквозными проходами, и теперь Скотленд-Ярд напоминал то ли футуристический муравейник, то ли заковыристый лабиринт, в закоулках которого мог потеряться не только посетитель, но и полицейский-новичок. Только не Шерлок Холмс.

Дан уверенно миновал здание уголовного музея, где на радость газетчикам и охочим до ужасов обывателям были выставлены топоры, бритвы и ножи самых страшных злодеев и окровавленные лохмотья, принадлежавшие то ли убийцам, то ли их жертвам. Он также прошел мимо полицейской типографии, склада хранения утерянных вещей и попал прямиком в Департамент уголовных расследований.

– Добрый день, Холмс! Какими судьбами? Вас давно не было видно, – добродушно приветствовал его на пороге невысокий инспектор с узеньким крысиным личиком.

– Здравствуйте, Лестрейд. Как удачно, что именно вы сегодня дежурите. Полковник Уоррен у себя?

Дан мог бы не задавать этого вопроса: разумеется, комиссар был на месте, но попасть к столь высокому чину без прохождения необходимых формальностей было невозможно. Он протянул визитную карточку.

– Проходите, Холмс. Я доложу.

Вопреки правилам Лестрейд не заставил сыщика писать заявление и не расспросил о цели визита. В Скотленд-Ярде привыкли: Холмс приходит только по важным делам и только тогда, когда ему есть что сказать. Вскоре из узкой, похожей на камеру комнаты для посетителей Дана препроводили в приемную комиссара.

Полковник Уоррен, худощавый человек лет пятидесяти с широкой окладистой бородой, восседал в большом кабинете, за покрытым бумагами столом. Несмотря на то что календарь на стене показывал конец августа, в комнате, отгоняя сырость, горел огромный камин: конец лета выдался холодным и дождливым.

Дан вежливо приветствовал сэра Чарльза Уоррена. В отличие от рядовых полицейских и инспекторов, многие из которых, как Джонс, видели в сыщике конкурента, комиссар был не против сотрудничества с ним, считая, что главное – результат.

– Проходите, садитесь, мистер Холмс. Вы можете идти, Лестрейд.

– Я просил бы, чтобы инспектор остался, сэр Чарльз. Если позволите, конечно.

– Хорошо, – кивнул комиссар. Лестрейд замер у двери. – Так что привело вас в наши скучные кабинеты?

– Убийство в Ист-Энде.

– Вот как… – Сэр Чарльз выглядел утомленным. Он выдернул из груды бумаг тонкую желтую папку. – Сегодня об этом трубят на каждом углу. Но какой вам в этом интерес? Не думаю, что родственники покойной Мэри Энн Николз могли нанять для поимки убийцы детектива вашего уровня. Не думаю, впрочем, что они стали бы вообще кого-то нанимать: муж разошелся с нею семь лет назад, дети остались с ним и не желают ничего знать о матери. Отец отказался от Мэри Энн из-за ее привычки к горячительным напиткам. Последние шесть лет несчастная пробавлялась, продавая себя по подворотням. Ночевала в работных домах, много пила. Неудивительно, что именно ее постиг такой печальный конец. Ни одна из них в итоге не умирает от старости…