Юлия Олейник - Борьба за равновесие

Лидан присвистнул, а Рилмок оторопело смотрел на готовящуюся казнь. Наконец, он обрёл дар речи.

– Госпожа Алейт, господин Лидан, – его голос срывался, – что, именем Создателя, они хотят сделать?

– Сжечь ведьму, – бросила Алейт, – ваш народ не владеет магией, и все те, кто наперекор Создателю, пытаются овладеть запретным искусством, подлежат казни. Все эти ведьмы и колдуны могут лишь вредить и насылать порчу на скот и младенцев. Испокон веков казнь для ведьмы – костёр.

– Нет, – прошептал Рилмок, – нет, это немыслимо! Нельзя просто так взять и сжечь живьём… она же человек!.. – Глаза его налились слезами.

– А вот тут мастер Рилмок прав, – вдруг сказал Лидан, – я не вижу здесь представителей закона этих мест. Мы находимся во владениях графа Сирке, но что-то я не наблюдаю стражников с его эмблемой. Это похоже на самосуд.

С этими словами Лидан подъехал поближе к толпе и уже привычно для Рилмока загрохотал:

– Именем Короны! В чём обвиняется эта женщина?

Возле столба моментально образовалось пустое пространство, люди пятились назад, увидев высшего кхара на «речном дьяволе», но вилы не опускали. Наконец, к Лидану опасливо приблизился мужик лет сорока с испитым и порченым оспинами лицом. Во рту у него не хватало половины зубов.

– Э-э-э… значится… прощения просим, милсдарь кхар. Ведьму тута поймали, коров кровью доиться заставляла, детей на сухоломку изводила. Вот мы-то её, значится, поймали и будем щас казнить, как того требуется… Так вот, милсдарь кхар.

Лидан критически осмотрел столб и горы хвороста под ним и вдруг схватил крестьянина за горло.

– Где стражники графа Сирке? Почему казнь проводится без присутствия патруля? Знаешь ли ты, смерд, что тебе и твоим односельчанам грозит за самосуд?

Мужик хрипел и пучил глаза, толпа со вздохом отхлынула подальше. Девушка к тому времени уже бессильно обмякла, поддерживаемая лишь верёвками, врезающимися в кожу. Лидан ослабил хватку и пристально смотрел на мужика в ожидании ответа. Тот долго откашливался, а потом просипел:

– До графа далеко, милсдарь кхар… кха-кха… сбежать могла ведьма-то… мы уж и в подпол сажали… всё одно… не выдерживают мужики, выпускают с жалости-то…

Рилмок, заворожённо глядя на эту сцену, вдруг взмолился:

– Госпожа Алейт, ну сделайте же что-нибудь! Я прошу вас, я на колени перед вами встану…

– Заткнись, – шёпотом рявкнула Алейт, – Лидан сейчас наведёт порядок в этой толпе любителей огонька.

Лидан лёгким движением оттолкнул мужика, который влетел в толпу и распластался на земле, потом подъехал к столбу и одним взмахом меча разрубил путы. Девушка рухнула на гору хвороста, как Рилмоку показалось, без сознания. Лидан склонился над ней и похлопал по щекам. Рилмок и Алейт подъехали поближе. Девушка едва открыла глаза и вдруг (откуда только силы взялись?) упала на колени:

– Господин!.. господин!.. благодарю вас…

Лидан спрыгнул с коня и ногой подтолкнул несостоявшуюся жертву самосуда к Рилмоку:

– Благодари этого юношу. Он просил нас за тебя.

Девушка бросилась к Рилмоку и обхватила руками его сапог, покрывая судорожными поцелуями каблук и стремя:

– Господин… век вашей доброты не забуду… рабой вашей буду… что хотите, для вас… жизни не пожалею… навсегда ваша…

Рилмок не успел и рта раскрыть, потрясённо глядя на обливающуюся слезами ведьму, как Лидан одним движением закинул её поперёк спины Шторма.

– Передадим её стражникам в Сиркейте. Если она ведьма, пусть её судит графский суд, а не кучка безграмотных пьяниц и черни. Я доступно выражаюсь? – Он обвёл взглядом толпу. Люди, встретившись с ним глазами, опускали головы, но злобный шепоток не смолкал. Крестьяне собрались на редкое в их краях зрелище, а теперь жертва буквально уплывала из-под носа. Кхар сплюнул на землю и крикнул своим товарищам:

– Поехали отсюда. Ещё немного – и я сам порублю здесь всех без суда.

Два часа троица ехала в абсолютном молчании. Рилмок никак не мог поверить, что поселяне готовы были сжечь девушку живьём без суда, Алейт, казалось, вся эта история не интересовала вовсе, а Лидан, периодически поправляя лежащую поперёк конской спины ведьму, только шипел что-то вполголоса. Наконец, достигнув симпатичной опушки, он остановил Шторма и скинул свою ношу наземь:

– Иди куда хочешь, – его взгляд, казалось, крошил камень, – мне нет дела до твоих прегрешений. Нам предстоит дальний путь, и у меня нет никакого желания ехать в Сиркейт. Если сумеешь где-нибудь скрыться – значит, повезло. Но не забывай, кому на самом деле ты обязана своим спасением. – С этими словами он развернул коня и приблизился к Рилмоку и Алейт.