Антон Леонов - Закат Фэнтея

Что значит, не будет победы? Выбросить из головы эти бестолковые мысли, сейчас же! Сила посоха, всеразрушающая сила его – Валкерка, и сила самой Великой Тьмы, объединенные в ударный кулак! Не существует защиты, способной выстоять. К утру победа будет в его руках! И никаких сомнений!

В это мгновение Валкерк с ужасом понял такое, что едва не выпустил посох из рук. Мысль эта обожгла его разум нестерпимой болью. Посох! Неужели он – Повелитель Ночи и Великой Тьмы стал работ этой палки?! А ведь вполне возможно. Ведь стали же Ушедшие Боги, тогда еще не собирающиеся никуда уходить, рабами своих слуг, шагу без них ступить не могли. И этим воспользовались они, Высшие Маги, перебросили всех слуг на Фэнтей, город им построили, Ратшаргом назвали, а изнеженных, ослабевших Богов так тряхнули, что они поодиночке и группами кинулись прочь. Рабы своих рабов! Валкерк разжал пальцы, с омерзением, он еще способнее это чувствовать, отбросил посох в сторону.

Он выше всех, он понял, раскусил, потому что равных ему нет, и кто усомнится? Весь мир будет у его ног, ибо он именно тот правитель, что нужен этому загнивающему миру. Он – великий и непобедимый, смерть тем, кто встал на его пути. К утру все будет кончено, победа близка.

Повелитель Тьмы решительно ударил посохом по земле у своих ног и окинул взглядом марширующие колонны. Он так и не разжал пальцы.

От проницательного взгляда Рокилоны, несмотря на всю ее усталость, следствие недавней телепортации, не укрылось мимолетное замешательство Повелителя, не замеченное никем другим. Она не поняла причины, но в груди черное, как ее кожа, и каменное, словно своды, под которыми она провела свою жизнь, ненавидящая свет данной, сердце тревожно дрогнуло. Нет, Рокилона не усомнилась в мощи Повелителя, в его непобедимости и правоте, ведь он так же ненавидит Свет, как и она. Или? Неужели всему этому есть другие причины, и Повелитель воюет не ради того чтобы погрузить Фентей во мрак, не ради Тьмы, но ради власти?

Вот это уже сомнения, и Рокилона решительно отбросила их. Ее внимание привлекла небольшая фигурка, спешащая к Повелителю от подножия ближайшего холма. Рассмотреть кто это она не могла, как ни старалась. Было еще слишком светло, а зрение данноу не приспособлено к подобному освещению. Наконец фигурка приблизилась настолько, чтобы она смогла понять, что это гоблин, верхом на матером здоровенном волке. Гоблин был зеленокожий, а значит, принадлежал к племени, обитавшему в Мрачной Чаще – лучшим наездникам на волках во всем мире. В армии Повелителя их отряды отвечали за ближнюю разведку во время похода, а на привалах – за внешнее охранение, и славились своей мобильностью и некоторой храбростью, что для гоблинов вообще нехарактерно, видимо за счет свирепых волков.

Подъехав к Валкерку, гоблин соскочил с волчьей спины и упал ниц, уткнувшись безобразной мордой в землю.

– Говори. – Приказал Валкерк на чавкающем, визгливом гоблинском наречии.

– Я послан вождем Ишпой, о Повелитель, с сообщением, срочным. – Пролепетал тоненьким голоском гоблин, не вставая, лишь приподняв голову. – Нашим отрядом замечен враг.

– Где?

– Прямо по ходу, в часе пути. Большая крепость. Воины в железе, много оружия и их тоже много. Все люди.

– Сколько их? – Уже задав вопрос, Валкерк понял, насколько он бесполезен.

– Много. – Со всей услужливостью и преданностью в голосе ответил гоблин и на всякий случай мелко задрожал под взглядом Повелителя.

– Ясно. – Валкерк обернулся к Рокилоне, стоящей чуть поодаль. – Твой отдых отменяется. Отправляйся с ним к Ишпе, разузнай все конкретно, я должен знать, что это за отряд.

– Да, Повелитель. – Она чувствовала, что едва стоит на ногах, но разве могла сказать что-то другое.

– Действуй.

Валкерк взмахнул посохом, и передний дракон покинул своих собратьев, откликнувшись на призыв, возвращаясь к тому месту, где оставил Повелителя.

Рокилона устало поднялась над землей и знаком приказала гоблину сесть на волка. Тот повиновался, опасливо озираясь на нее, страх перед данноу был не многим меньше, чем перед Повелителем. Спустя несколько секунд она уже летела к горизонту, а внизу бежал волчара, со вцепившимся ему в холку дрожащим зеленым комочком.

– Госпожа, я тебе в сотый раз говорю, что мы пришли защитить вас?

Лейгал гарцевал на своем кауром жеребце перед воротами монастыря и пытался поймать взгляд настоятельницы, стоящей на стене. А взгляд был весьма строгий и ничего доброго не обещал. Старуха поправила круглую коричневую шапочку, из под которой выбилась седина волос, и ответила все тем же непреклонным голосом: